Зуб кобры
Шрифт:
«А она довольно умна!» — подумал я, а вслух сказал:
— Вы совершенно правы. Я действительно неделю назад прилетел с Земли. Дела фирмы, знаете ли, вынуждают иногда посещать Трудовое Братство…
— Как вы говорите об этом! — возмутилась Кунти.
— Как? — Мне показалось, в ее голосе прозвучала обида и осуждение.
— Как наш обыватель, ненавидящий Трудовое Братство только потому, что оно есть и люди там не такие, как мы!
Я внимательно посмотрел на девушку. Что это? Блажь капризной, избалованной богатством и вседозволенностью девчонки или твердое
Хотя она, конечно же, права. Таня не раз возмущенно отчитывала меня еще там, на Земле, за мои взгляды на Сообщество как на опасного и коварного врага.
«Как ты можешь считать Сообщество нашим врагом, — говорила она, — когда там живут такие же труженики, как и у нас на Земле? Ведь они тоже хотят лучшей жизни для себя, и не их вина в том, что у власти там стоят подлые и лживые люди! И ты можешь называть их врагами?.. Я никогда не думала, что ты можешь быть таким жестоким, Влад!»
— Миран!.. Миран!..
Я очнулся от воспоминаний, с удивлением заметив, что машина стоит у оградительного барьера на обочине пустынной дороги. Крутой каменистый берег уходил вниз, к пенистым водяным языкам густо-аметистового цвета, лизавшим подножия прибрежных скал. Воспаленный солнечный диск стоял высоко над горизонтом, и река пурпурного огня пересекала гладь океана, вспыхивая алой рябью на гребешках пологих медленных волн.
— Миран! Вы о чем-то задумались?
Я посмотрел на Кунти. Она сидела, откинувшись на сидении, и внимательно следила за мной. Я поглядел на спину Кунти, переходящую под тонким платьем в линию бедра. Она повернулась ко мне; положила правую руку на спинку моего сидения. Широкие браслеты на ее руке съехали к локтю. В глазах застыло ожидание.
— Так… Ни о чем, — ответил я.
— Не хотите говорить? — Она по-прежнему пристально смотрела мне в глаза.
— Нет. Правда, это пустяки… Вам будет не интересно.
— А все-таки? — в голосе Кунти прозвучала властная нотка. Будь я менее внимателен, я бы не заметил этого: так мимолетно было изменение в ее интонации.
— Просто я вспомнил свою молодость. Тогда я тоже возмущался узостью и жестокостью нашего обывателя…
— И что же потом?
— Потом это прошло.
Мысленно я проклинал себя за то, что ввязался в этот разговор. Кто знает, что на уме у этой девчонки? Лучше уж пусть считает меня закоренелым обывателем, чем сочувствующим Квой Сену.
— Вы ведь из южной столицы, не так ли? — спросила она, глядя на морской простор.
— Как вы догадались? — удивился я.
— По акценту. На Южном материке все так говорят.
Я и не подозревал, что у меня столь выраженный акцент. С сомнением посмотрел на нее.
— Вы поразительно проницательны для своих лет, — улыбнулся я ей. — Действительно, компания, в которой я имею честь служить, находится в Линь-Шуй.
— Вы знаете, здесь недалеко есть старый храм? — неожиданно спросила она, меняя тему разговора.
Я покосился на девушку. Э! Да она, похоже, проверяет меня?
— Да. За поворотом, метров сто — сто пятьдесят, — беспечно
— Вы не плохо знаете историю, — произнесла Кунти, задумчиво глядя на меня. — Это похвально! Нынешняя молодежь мало интересуется историей своей планеты, предпочитая убивать время в танцзалах или игорных клубах.
— Мне кажется, это не ваши слова, — заметил я.
— Так говорит мой отец. Разве он не прав? — Она взглянула на меня из-под черной пряди волос.
— Прав, конечно. Просто я подумал о другом…
— О чем?
— Вы говорили о молодежи, а я бы не отнес себя к этой категории.
Кунти удивленно подняла брови и вдруг звонко рассмеялась.
— Простите, — все еще давясь от смеха, извинилась она. — Я, наверное, веду себя крайне неприлично, но мне ваши слова показались смешными… И все же этот храм привлекает меня, — добавила она, став задумчивой и серьезной. — Вам, наверное, будет не интересно?
— Напротив! Я тоже, к своему стыду, никогда не был там.
— Тогда едем! — Она загадочно взглянула на меня и потянула ручку активатора.
Магнитор двинулся с места. Свежий океанский ветер ворвался в салон, разметал волосы Кунти. Дорога начала постепенно изгибаться, и вскоре магнитор оказался на абсолютно свободном пространстве. Все, что мы видели до этого, исчезло — остался только огромный сверкающий простор океана и бесконечная полоса песчаного пляжа, отполированного прибоем.
Вдалеке, на небольшом скалистом мысу, на фоне пронзительно синего неба вырисовывался белокаменный пирамидальный храм, удивительно гармонировавший с окружающим пейзажем и поражавший стройностью и величием форм. Не раз виденный на многих снимках в книгах и журналах Сообщества, храм воспринимался мною как нечто знакомое и осязаемое, но реальность увиденного сейчас, неподдельность красок, воздуха и света заставили еще раз сказать про себя: «Чудо!»
Оставив машину на обочине дороги, мы стали спускаться вниз. Добраться до храма было делом нелегким: узкая тропа, на которой едва могли разойтись два человека, петляла между скалами на головокружительной высоте. Набегавшие волны с грохотом обрушивались на каменные уступы, дробясь в миллионы брызг. На самой середине тропа разрывалась широкой трещиной, образованной то ли землетрясе-нием, то ли сильным прибоем.
Я подошел к самому ее краю и посмотрел вниз.
Клокочущие волны, в гребнях мутной пены, яростно пытались достать до моих ног, и только неприступные скалы сдерживали их натиск, взбивая новые пенные валы и отбрасывая их назад, в океан.