Зуб кобры
Шрифт:
— Тем не менее, мне бы не хотелось, чтобы об этом узнал еще кто-нибудь. — Я посмотрел ей в глаза.
— Успокойся, — улыбнулась Кунти. — Положись на меня. Все будет хорошо. Одевайся.
Красное зарево горело в стеклах окна, делило комнату на две части. Мы были в фиолетовой тени. За границей тени все выглядело, словно отлитым из меди. Казалось, если книга упадет с полки, то обязательно зазвенит.
Некоторое время Кунти бесстрастно разглядывала облака на небе, сбившиеся к горизонту кудлатой рыжей массой. Затем повернулась ко мне.
— Ты готов? Тогда пошли!
Гостей собралось очень
Наше появление привлекло общее внимание. Садор, стоявший с какими-то солидными господами, заметив нас, улыбнулся.
— Ну-ка, ну-ка, Миран! — Он впервые назвал меня по имени. — Ну-ка, покажитесь! Как вы выглядите?
Я пожал ему руку. Он представил меня своим гостям.
— Господа! Это новый друг моей дочери. И я рад сегодня представить его вам. Знакомьтесь — Миран Бедаро!
Я учтиво поклонился.
— Господин Бедаро! Я хочу познакомить вас со своими друзьями. — Садор взял меня под руку, подводя к стоявшим невдалеке трем мужчинам и даме. — Знакомьтесь. Это господин Ли Чен Зи, мой компаньон и давний товарищ.
Я пожал руку круглолицему толстяку с монголоидными чертами лица и маленькими, проворными глазками.
— А это, — продолжал Садор, указывая на высокую брюнетку без возраста с птичьим носом и рыбьими глазами под тонкими, выщипанными бровями. — Это госпожа Холден и господин Холден, ее муж.
Я поклонился обоим. Господин Холден производил впечатление человека обходительного и малоразговорчивого, во всем полагающегося на мнение жены.
— И наконец, — Садор подвел меня к лысоватому человеку с желтым лицом, на котором резко выделялись круглые черные глаза и по-женски пухлые губы, — мистер Кендзо Имамура! Это все мои лучшие друзья. Правда, с господином Имамурой мы не виделись добрых пять лет, но он приехал с другого конца планеты, узнав о моем юбилее. Так что наша долгая разлука не имеет никакого значения. Все они замечательные люди и отличные компаньоны!
Садор поручил меня заботам Кунти, а сам взобрался на сцену, сооруженную у парадного входа. Придвинул стоявший здесь же микрофон.
— Господа! Прошу внимания! Сегодня, как вы все, наверное, знаете, мой юбилей. Хотя я еще не очень стар, неумолимое время летит с головокружительной быстротой, особенно на этой планете, и годы постепенно берут свое. Многое уже сделано, но многое еще предстоит сделать! Поэтому иногда мне становится грустно. Я понимаю, что могу не успеть всего, что я уже не увижу новых миров, куда в скором времени устремится наша цивилизация. Но у меня растет дочь! — Он повернулся в сторону Кунти, указывая на нее рукой. — Она умная и замечательная девушка, в которой все мое будущее. Поэтому я больше не грущу на своих юбилеях и хочу, чтобы не грустили и вы. Пускай сегодняшний день
— Кунти! Познакомь меня со своим кавалером, — попросила подошедшая к нам молодая блондинка и обещающе улыбнулась мне.
— Что ж, знакомьтесь. Миран Бедаро, мой новый друг. А это моя давняя подруга Джина Чэн.
— Можно просто Джун! — снова улыбнулась блондинка, протягивая мне руку.
Кунти, державшая меня под руку, пристально посмотрела на нее.
— Как вам нравится на этом вечере? — поинтересовалась блондинка.
— Очень неплохо! Признаться, я впервые на подобном приеме, и он не обманул моих ожиданий.
— Вы хотите сказать, впервые на приеме в этом доме? — лукаво улыбнулась Джун.
Я взглянул на Кунти.
— Да. Мы недавно знакомы, — кивнула она в ответ на любопытствующий взгляд подруги.
— Я это заметила, — снова улыбнулась та. Она хотела еще что-то сказать, но тут зазвучала музыка — протяжная и немного тоскливая, приглашая к медленному танцу.
— Вам не хочется пригласить меня потанцевать? — Джун положила руку мне на плечо, слегка коснувшись меня высокой грудью. От нее исходил терпкий, душный аромат каких-то дорогих духов.
Я мягко убрал ее руку со своего плеча; покосился на Кунти.
— Извините, но я при даме.
— Да? — Джун посмотрела на Кунти так, словно только сейчас заметила ее присутствие. — Ах, дорогая! Прости! Ты позволишь?
Глаза Кунти слегка сузились. Секунду она о чем-то размышляла, потом холодно бросила:
— Ладно, танцуйте! Я оставлю вас ненадолго. Только учти: он мой! Не строй на этот счет никаких планов.
Джун пожала плечами. Улыбнулась.
— А как же твой Олаф? По-моему, раньше ты считала…
— Олаф? — Кунти хотела сказать что-то обидное, но сдержалась. Произнесла раздельно и твердо: — Олаф — делец и скряга! Такой же, как и многие здесь.
Джун иронически улыбнулась.
— И ты сказала ему об этом?
— Скажу, как только он вернется в столицу. И вот что, Джу! Ты прекрасно знаешь, что я не люблю шуток на подобные темы. Я, кажется, разрешила тебе танцевать с Мираном? Вот и танцуй! Об остальном мы поговорим после, в более удобной обстановке.
Джун не обратила внимания на слегка раздраженный тон подруги. Она обняла меня за шею в первом движении танца, выходя на середину площадки, где уже кружились танцующие пары. Кунти развернулась на каблуках и решительно пошла прочь, через минуту скрывшись среди гостей. Я поискал ее взглядом, но не увидел.
Уже давно стемнело, и бал в честь дня рождения Садора был в самом разгаре. На веранде разноцветные фонарики в форме больших шаров отбрасывали радужные блики прямо в сад, где среди деревьев были расставлены небольшие столики со всевозможными яствами и напитками.
Я почувствовал на себе пристальный взгляд Джун и посмотрел на нее. Девушка и впрямь была не дурна собой, из тех, про которых здесь говорят «сексуальна».
— У вас красивое имя, — загадочно произнесла она. — И очень необычное — Миран. Мне еще ни разу не встречались мужчины с таким именем.