Зубы дракона. "Властелин мира"
Шрифт:
Больная уже не сопротивлялась и не стонала. Только мелкие капельки пота выступили у нее на крыльях носа да безвольно, в глухом стоне, приоткрылись запекшиеся, по-детски пухлые губы.
– Все будет хорошо, кхоки… - уговаривала ее Майя, готовя маску для наркоза.
– Сейчас ты уснешь и не почувствуешь боли…
Но больная не верила, нет! Она готовилась к смерти и молчала, не сводя ненавидящего взгляда с той, кого считала своей губительницей. Ее взгляд навсегда врезался в душу Майи.
В
Операция не очень сложная, но и не очень легкая. Конечно, не затягивай старик до вечера, больной было бы лучше: воспаленный аппендикс нужно удалять как можно скорее. Пока еще не поздно…
Майя слышала под окном шаги Андрея, его нервное покашливание. Дорогой, он так волнуется! А волноваться и нечего. Какое счастье, что у этой девочки аппендицит, а не перитонит, например!
Майя верила в счастливый исход операции и поэтому загадала: если все кончится благополучно, она станет женой Андрея. Девушка хотела этого, любовь придавала ей новые силы, решительность, уверенность. Почему-то вспомнился вечер, когда Андрей сумел покорить Самума и впервые предстал пред нею воплощением силы и энергии. Тогда она тоже загадывала… Но разве можно сравнивать эти два вечера? Тогда Майя была просто ребенком, невзирая на свои двадцать два года. Теперь она полюбила и узнала цену самопожертвованию во имя любви.
"Ты должна поправиться, кхоки!" - просила, убеждала, приказывала Майя, а ее пальцы привычно делали свое, удаляя поврежденное, зашивая разрезанное. На шов легла последняя скобка, и Майя вздохнула с облегчением.
– Заходите, баба!
– позвала она старика.- Ваша жена почти здорова. Она скоро проснется. Я останусь возле нее, пока состояние не станет вполне удовлетворительным.
– Спасибо, мэм-сагиб, спасибо!
– старик расчувствовался.
– Не нужно, нет! Мэм-сагиб устала, она должна отдохнуть…
– Ничего, я отдохну завтра!
Разговаривали на английском языке, которым владеют некоторые индийцы. Но индиец так коверкал слова, что Майя решила перейти на родной язык.
– О,- удивился старик,- мэм-сагиб знает хинди? Да еще так хорошо, будто жила в Бенгалии много лет?
– Я и жила здесь, баба!
– с улыбкой ответила Майя.- Мой отец - индиец. Я дочь раджи Сатиапала.
Еще не закончив фразы, она увидела, как старик заморгал глазами, отшатнулся и, схватившись руками за голову, прислонился к стене.
– Вам плохо, баба?
– озабоченно спросила девушка.
Старик злобно дернулся, вытянул палец к двери и зашипел:
– Почему не сказала раньше?! Почему не сказала?!
Девушка ничего не понимала. Она пыталась успокоить старика, но тот твердил свое "прочь!".
Едва сдерживая слезы, Майя выбежала из комнаты. На пороге ее встретил Андрей.
– Что случилось, Майя?.. Почему хозяин кричит?.. Больная умерла?
В его голосе было столько беспокойства, столько тревоги, что Майя едва сдержала желание броситься на грудь любимому.
– Нет, нет! Мне кажется, все в порядке. Но старик… Я не знаю, чего он хочет. Пойдите к нему, уговорите… Нужно же кому-то остаться возле больной…
Андрей направился в хижину. Старик встретил его на пороге неразборчивыми выкриками, угрозами, проклятиями. Можно было понять только одно: мусульманин испуган тем, что операцию его жене делала не русская, а индийская женщина.
Напрасно Лаптев доказывал, что присутствие врача просто необходимо, что больная без квалифицированного присмотра может погибнуть. Старик был неумолим.
Андрей с Майей возвращались в лагерь на рассвете. Розовело небо. Просыпались птицы. Неторопливо и мощно дышала земля, вбирая в себя жизнетворную прохладу перед удушливым днем.
Потом вспыхнули облачка над горизонтом. Засияло, окрасилось в золотистые жизнерадостные цвета все вокруг; и лес, и река, и укрытая белой пылью дорога.
В такое время только радоваться жизни, мечтать и надеяться, упиваясь солнечными лучами утра, нежного, как юность.
Но Майя и Андрей шли молча, печальные, полные тоскливых предчувствий и того неудовлетворения, которое всегда следует за неудачей.
Лаптев доложил Калинникову об операции и о странном поведении старика-мусульманина.
Профессор, нахмурившись, вздохнул:
– Скверно!.. Я забыл вас предупредить, Андрей: в Индии обострилась борьба между индусами, то-есть брахманистами, и мусульманами. Мы допустили ошибку. Если больная умрет, никто из мусульман больше не придет к нам. А здесь их - шестьдесят процентов.
К вечеру второго дня прибежал старик-мусульманин. Он рвал на себе волосы, крича, что его жена умирает.
Глава XVIII
С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ СО СМЕРТЬЮ
Это были пышные похороны - самые пышные на всю округу впервые за много лет. Все, от последнего золотаря из касты шудра до важных брахманов, увидели, сколь богат Пьяришонгкор Чаттопадхайя,- сын, внук и правнук писаря из касты кайоста, а теперь - богатый землевладелец, заминдар.