Зубы дракона
Шрифт:
Вот сейчас.
До них метров десять. Восемь. Шесть.
– Куда мы идем? – спросил Жорик.
Рановато, еще бы немного.
– А тебе не все равно? – голос Светланы прозвучал игриво и многообещающе.
– Давай здесь, – хрипло сказал Жорик.
– Очень хочешь?
– Давай, не тяни.
Шатов осторожно двинулся на голоса.
– Подожди, – капризно протянула Светлана.
Хорошо играет, талантливо, мысленно одобрил Шатов. Вот сейчас подберусь
Под ногой мерзко хрустнула ветка.
– Что тут? – спросил парень, и Шатов рванулся вперед.
– Какого?..
Глухой удар. Вскрик, еще удар и тишина.
Шатов врезался в стену, споткнувшись обо что-то мягкое.
– Где ж ты был? – спросила Светлана.
– Я… это, – протянул Шатов, переводя дыхание.
– Это мой подарок, – объявила Светлана. – Я иду в комнату для свиданий и жду тебя там. Только ты не очень долго.
– Хорошо, – пробормотал Шатов, – это только зависит от его состояния.
– Минут через десять придет в себя, – пообещала Светлана.
– Хорошо, – Шатов проводил ее взглядом до угла и наклонился над лежащим парнем.
Странно все как-то получается, но как получается, так пусть и идет. А Светлана – девушка очень больших способностей. Очень.
Шатов схватил парня за руки и быстро потащил его в поле. Время идет. Еще очнется, чего доброго. Начнет орать, лучше, все-таки, оттащить его подальше. Ночью все звуки слышны далеко.
Шатов оглянулся на клуб.
Ладно, сойдет.
Теперь извлечь из брюк пострадавшего ремень и связать ему ноги за спиной. Хорошо. Теперь шнурки из кроссовок. Фирменных, кстати, кроссовок. Делаем нечто вроде удавочки и надеваем красавцу на шею.
А теперь похлопаем сонного красавца по щекам.
Жорик застонал.
– Очнулся, – в полголоса спросил Шатов.
– Ты кто? – парень попытался крикнуть, но петля натянулась, и крик застрял в горле.
– Это я – помнишь?
– Кто? – прохрипел Жорик.
– Мы с тобой не так давно познакомились. Вспоминай, – сказал Шатов. – Я тебе и твоему приятелю еще очень не понравился.
Жорик дернулся и засучил ногами.
– Вспомнил, – удовлетворенно сказал Шатов.
В темноте и с удавкой на шее, Жорик больше не был уверенным крутым парнем, с хорошо поставленным ударом ноги. У ног Шатова валялся испуганный мальчишка, пытающийся вжаться в землю, чтобы хоть как-то удалиться от страшного голоса.
– Вспомнил, – еще раз повторил Шатов.
– Ты чего? – выдавил мальчишка.
– Ничего, – ответил Шатов и пожалел, что Жорик не может видеть его лица.
Как Шатов не старался сдерживаться, но губы кривились, и отчего-то начала подергиваться
– Поговорить с тобой решил, – тихонько сказал Шатов, сел в траву возле Жорика и похлопал того по щеке. – Сам знаешь, эти ночные, а, тем более, сельские клубы, очень располагают к теплым разговорам один на один. Ты с приятелем на днях со мной пообщался, я и подумал, что наше общение можно продолжить.
– Отпусти, – выдавил Жорик.
– Как только, так сразу, – пообещал Шатов.
– Что тебе от меня нужно?
– В общем – ничего. Общения. Нашему поколению так не хватает простого человеческого общения. Вот прислушайся – сверчки кричат. На звезды посмотри? Ты когда смотрел на звезды вот так, лежа на спине посреди степи?
Мальчишка завозился, то ли пытаясь отползти, то ли пробуя подняться.
– Ты не сучи ножками, – предупредил Шатов. – Я могу тебя сразу придушить, но, в принципе, предпочитаю поговорить с тобой. По душам. Ты готов поговорить со мной по душам?
– Пошел…
– А ты очень воспитанный мальчик, – похвалил Шатов. – И прошлый раз избегал нецензурщины, и сейчас. А это очень трудно – отказаться от крепких выражений в трудных условиях современной жизни. На твоем месте, я бы уже поминал ближних и дальних родственников собеседника.
Шатов говорил… Шатов пытался говорить спокойно, но голос дрожал. Как дрожала каждая клеточка тела. Вот тут, сейчас в полном распоряжении Шатова лежал убийца. Паренек, который на глазах у десятков своих сверстников медленно убивал ни в чем не повинную женщину.
Неторопливо двигается скальпель, капли крови сбегают к раю стола и тяжело падают в алые лужи на ослепительно белом полу. А в глазах женщины – боль и ужас.
– Я тебя сразу придушить хотел… – прошептал Шатов и вздрогнул, поняв, что действительно очень хотел убить этого мальчишку.
Придушить. Именно придушить – беспомощного, связанного, испуганного. Без внутреннего колебания или страха. Убить.
Правая рука Шатова как бы сама собой начала наматывать на кисть концы удавки. Медленно. Виток за витком.
– За что? – прохрипел Жорик.
– За что? – еще виток.
– Ты же сам на меня набросился… – голос мальчишки потерял всякое сходство с человеческим.
Так мог хрипеть продырявленный динамик, испытывающий боль.
Шатов открыл рот, чтобы ответить, но промолчал. Еще виток.
Тело на земле забилось, выгибаясь дугой, ноги отчаянно заколотились. Краем глаза Шатов заметил, как с правой ноги Жорика сорвался кроссовок и отлетел в сторону.
Шатов чуть отпустил шнурок.