Шрифт:
От автора
Помещенные в этой книге три рассказа, несмотря на различие сюжетов, объединены тем, что я позволю себе назвать элементом фантастическим.
Под этим понятием я подразумеваю не действенное участие в фабул разсказов т. наз. «сверхъестественных сил», прямое — в «Зум-Зум», двусмысленно-косвеннее
Так исходная точка «3ум-3ум» — мимолетное впечатление теплой и сырой осенней ночи, большего электрического фонаря и освещённых им голубовато-серебристых струй проливного дождя (причем место впечатления — не Петербург, а Москва). Первая мысль «Старого Бога» зародилась при виде красно-бурых курганов и холмов берега Дона и при воспоминании, что на них некогда стояли скифские каменные бабы. «Солнечная пыль» действительно, создана солнечной пылью, золотистою дымкою летних южных предвечерий, с ощущением которых в рассказ слита неуловимая память о днях пребывания автора в Ялте, в его очень молодые годы.
Однако, рассказ лишен автобиографических черт в прямом смысле этого слова, со стороны фактической являясь вольным, творческими вымыслом.
Берлин. 2.V.22. Автор.
Зум-Зум
«L`a tout n'est qu’ordre et beaut'e Luxe, calme et volupt'e».
Вот уже больше года я работаю над рукописями моего покойного друга, Михаила Владимировича Яловнина, с твердой решимостью выпустить в свет сочинения этого замечательного человека, подлинного мага и кудесника или, как он сам себя любил называть, не «спирита, но специалиста-мистика».
Литературное наследство М. В. огромно и состоят исключительно из неизданных произведений (М. В. никогда не печатался), большинство которых найдено и мною в архив покойного.
Но некоторые данные убедили меня в том, что значительная часть ценного наследия Яловнина находится у различных друзей и знакомых М. В.
Я немедленно обратился с просьбой представить мне выше означенные рукописи, и первым на мой призыв откликнулся В. В. Васильев, председатель педагогического совета женской гимназии гр. О. Н. Лассотицкой, лично мне доселе незнакомый.
В. В. Васильев, которому спешу выразить глубочайшую признательность, прислал мне объемистую рукопись моего покойного друга, озаглавленную: «Подробный и обстоятельный доклад о событиях, приведший: к исчезновению инженера А. П. Козихина, помощника директора цементного завода „Герстнер“ в С.-Петербурге».
К рукописи В. В. Васильев приложил письмо, выясняющее обстоятельства, послужившие поводом к сочинению «доклада».
Я излагаю их несколько сокращенном виде.
В одну апрельскую ночь, молоденькая барышня, дочь уважаемых гг. Варгуновых, которую за остренький носик и черные, всегда веселые глазки прозвали Ласточкой, вернулась домой в третьем часу, плачущая и расстроенная.
На расспросы испуганных родителей она поведала, что причиной тут — странное поведение её жениха, молодого инженера Алексея Павловича Козихина.
Ласточка и Алексей Павлович были в опере. После спектакля они позамешкались в раздевальне и, когда вышли из театра, на площади уже не было ни одного извозчика, а капавши целодневно мелкий дождик
Алексей Павлович, оставив Ласточку у театра, отправился за извозчиком.
Но тщетно Ласточка ждала его возвращения.
Пропал.
И недоумевающей барышне пришлось идти одной по темным и странными улицам, под холодными потоками дождя.
Варгуновы весьма взволновались таинственным исчезновением нареченного зятя.
Многократно и многообразно доказанная любовь его к Ласточке устраняла возможность подколесинских устремлений, а ровный, положительный нрав — какое-нибудь фатально ведущее в участок происшествие.
В смятенном мозгу гг. Варгуновых даже зародилась мысль о кровавом преступлении и, когда на другой день выяснилось, что А. П. не возвращался ночевать на свою квартиру, в меблированные комнаты «Гвасталла», гг. Варгуновы сообщили о странном случае властям.
Следствие велось тщательно, но все поиски несчастного инженера остались безрезультатными.
Данные же следствия установили с неопровержимой точностью:
1. Что А. П. ни в роковую ночь, ни впоследствии не покидал Петербурга.
2. Что, после того, как он расстался с Ласточкой, никто его не видел.
Этот пункт был несколько сомнителен из-за показаны пот. поч. гражданина Максима Буцволка.
Пот. поч. гражданин Буцволок показал, что он, проходя в час театрального разъезда, около Поцелуева моста, встретит быстро несущийся столп неизреченного света, обладавший некоторым сходством с предъявленной пот. поч. гражданину Буцволку следователем фотографической карточкой Козихина. Однако, следователь ходу показаниям этого свидетеля не дал, ибо выяснилось, что в ту же ночь пот. поч. гражданин Буцволок был задержан на Офицерской улиц городовым бляха № 1245 за то, что, испуская дикие вопли: — ратуйте, кто в Бога верует! вскачь мчался по тротуару. На допрос же, в участке, объяснил, что спасался от зеленого змия, внезапно выползшего из подворотни дома Третьего Российского Страхового Общества.
3. Что по характеру и образу жизни А. П. Козихин был человеком ровным и положительным. Хозяйка «Гвасталлы» называла его наилучшими из постояльцев, самым аккуратным и щепетильным в денежных счетах. Так, в последнюю ночь пребывания его в «Гвасталле» он нечаянно разбил переносную электрическую лампу и на другое же утро внес в контору цену разбитой, по его неосторожности, вещи — 11 р. 75 к.
4. Странностей за А. П. не замечалось. Только в день исчезновения он несколько удивил m-llе Варгунову довольно загадочной декламацией. Когда они ехали в театр, А. П. вдруг поднял голову, как бы прислушиваясь, я спросил невесту:
— Вы слышите нежные зовы золотых труб?
На предположение же барышни, что это, должно быть, автомобиль проехал, ответил многозначительно:
— Возможно, и продекламировал:
«И о Незримой твердя, В тучах таимой печали, В воздухе, полном дождя, Трубы так мягко звучали»Стихи и таинственные фразы в устах А. П. были явлением совсем непривычным, и теперь m-llе Варгунова склонялась придавать им особый смысл. Но тогда она объяснила дело гораздо проще. Накануне, на вечеринке в дом гг. Варгуновых, среди женской молодежи имел большой успех некто Радугин, молодой человек, любитель поэзии. Успех этот, видимо, оказался не по сердцу А. П. и теперь своей неожиданной таинственностью — так подумала m-llе Ласточка — он просто хотел затмить Радугина.