Звенья одной цепи
Шрифт:
Темные теплые угольки. Никогда еще не видел таких глаз. Если их огонь не напускной, а спокойствие старика как раз убеждает в этом, глава рода Певено проживет еще очень долго на этом свете. К несчастью своих дочерей, родной и названой.
– Вы не станете заявлять на них?
– Нет, эрте Смотритель. И вас попрошу этого не делать.
– Но…
– Есть много других способов воздать каждому по заслугам. – Старик подошел ко мне, опираясь на посох куда более массивный, чем у Корина, и при этом держа его легко, как тростинку. – Не знаю, что попутало их разум…
Лица обеих женщин побледнели.
Дома смирения. Они похожи на тюрьму невозможностью выхода на волю, на каторгу – ежедневным трудом, но все это сопровождается молитвами и наставлениями, прекращающимися лишь на краткие часы сна. Говорят, даже один год пребывания в подобном заведении сводит человека с ума. Вернее, вкладывает в его сознание покорность и свободу от желаний. Каких бы то ни было.
– Отец, вы не можете… – попробовала возразить Нелин.
– Могу. Но что гораздо важнее, хочу. Ты отправишься туда первой, а она… – Узловатый палец старика указал на испуганно притихшую аленну. – Как только разрешится от бремени. Роду нужен наследник.
– Отец…
– А сейчас вас обеих следует запереть покрепче.
– Думаю, эрте Иттан знает удобное и подходящее для этого место, – рассеянно предположил я.
Охотник усмехнулся и, взяв под локоток обеих преступниц, даже не подумавших сопротивляться, повел их по направлению к тому погребу, где морозили его самого.
Гуэр Певено начал медленно спускаться по лестнице, на ходу то и дело подбирая полы домашней мантии, расшитой семейными гербами, но тусклая вышивка так и не позволила мне разглядеть рисунок.
Киф закончил запись, захлопнул папку, посмотрел на куклу, из разъехавшихся швов которой уже выползало сено, обернулся ко мне и спросил:
– Может, снова позвать служанок? Всех троих? Я уж поднатужусь, не сомневайтесь!
Хозяин поместья подтвердил, что не имеет ни малейших возражений против фантазии моего помощника, но предложил нам для начала отобедать, и мы охотно согласились, тем более часы на башне пробили полдень. И хотя для обеда было еще рановато, есть хотелось зверски. Наверное, завтрак не пошел впрок. Сам Гуэр Певено к нам не присоединился, сославшись на необходимость начинать приготовления к отправке дочери в Дом смирения и прочие сопутствующие дела, поэтому в трапезной оказались только я, Киф и охотник.
– А вы молодец, – сказал предзвенник, закончив уплетать мясной пирог, сочащийся крепким бульоном. – Справились с первым же делом, да еще как!
– Первым? – переспросил охотник, недоуменно косясь в мою сторону.
– Ну да, – продолжил Киф выдавать чужие тайны. – Эрте только-только назначили Смотрителем в Блаженный Дол.
– Вот как? – хмыкнул Иттан.
– Ага. Там, правда, поспокойнее.
– Ты и здесь обещал мне милую прогулку.
– Простите, проштрафился! – Предзвенник шутливо втянул голову в плечи. – Кто ж мог подумать? А мне выслуга так и так нужна… Кстати, о ней,
Он смел тарелки в сторону и раскрыл передо мной папку, в которой лежал лист плотной бумаги с серебряным обрезом.
– Вот, зачтите и, если все верно, поставьте свой знак.
Строчки выглядели достаточно ровными, но все же не так, как полагается в документе, вышедшем из-под руки умелого писаря. Впрочем, у меня получилось бы еще корявее, потому что последнее время перо приходилось держать в пальцах очень редко.
«Решение по случаю в поместье Мейен, дня семнадцатого весны года 735 от обретения Логаренского Дарствия.
Принято в день восемнадцатый, после проведения подробнейших изысканий.
Случай: скоропостижная смерть Корина Певено со-Мейен, первого наследника рода.
Обстоятельства: падение с лестницы.
Путем изысканий установлено: погибший упал по причине собственной неосторожности, случившейся от расстройства чувств.
Решение вынесено Ханнером Мори со-Веента, Смотрителем Блаженного Дола, что сим и удостоверяется».
Вот так. Несколько скупых фраз, за которыми не видно трех загубленных судеб.
– Да, все верно.
– Тогда приложите руку.
– Как?
Предзвенник вздохнул:
– Уж я бы тому, кто вас сюда отправил, много хорошего сказал… Почему было не научить хоть этому?
Было бы любопытно взглянуть на разговор Кифа и золотозвенника. Правда, ему все равно не суждено состояться.
– Положите ладонь на знак Смотрителя и слегка сожмите его, как камень, который вы собираетесь бросить.
Жучиная спинка была прохладной и гладкой на ощупь, но, едва мои пальцы попробовали надавить на нее, в кожу вонзились десятки крохотных иголочек.
– Вы уж потерпите немного, – попросил Киф, заметив мое недовольное недоумение. – Так, а теперь приложите руку вот сюда, в самую середину листа. И прижмите посильнее.
Я сделал так, как мне указали. Боль от уколов тут же прошла, а вот оторвать ладонь от бумаги оказалось довольно сложно: она словно оказалась склеенной с листом. Чем-то вроде портальной слизи.
– Осторожнее, осторожнее! Все, готово. – Предзвенник помахал бумагой в воздухе, потом, видимо для верности, еще и подул. – Теперь в этом решении не может быть изменено ни единой строчки.
Я всмотрелся в возвращенный мне документ.
Там, где моя рука касалась листа, на бумаге отпечатался кровяной рисунок, повторяющий контуры рукояти кинжала с глазом в перекрестье, а от него во все стороны расползлись малоприметные, чуть поблескивающие бесцветные дорожки, опутавшие строчки букв затейливой сетью.
– Вручите потом бумагу хозяину дома. А я… – Киф мечтательно вдохнул полной грудью. – Мне бежать пора: других дел по горло, а то уже и выше понабралось.
Я отстраненно подумал, какие такие дела могут быть у предзвенника, кроме зубрежки уроков и подготовки к экзаменам, но спросить не успел, потому что мой длинноносый помощник суетливым сквозняком вылетел из трапезной. Охотник проводил торопыгу добродушным, разве чуть насмешливым взглядом и взялся за край стола.