Зверь 5
Шрифт:
Каждый шаг огненного голема сопровождался треском и шипением, как будто он постоянно находится в центре внимания на шоу талантов для элементалей. Его руки — это как два гигантских пылающих факелы, готовые зажечь танцпол… или сжечь деревню, если он в плохом настроении.
А големы были в плохом настроении — им никак не удавалось поймать верткого ведьмака!
Я же развлекался недолго. Уже скоро начал понимать, что эти сволочи сгорят гораздо позже того, как я задохнусь. После этого пришлось пойти на хитрость…
Ударами, прыжками, моментальными проявлениями и пропаданиями,
— Ты где, долбанный ведьмак? — взвизгнула она, когда её очередной снаряд поразил не мою тушку, а тело пылающего голема.
— Туточки я, разлюбезная Гражина! — гаркнул я над её ухом и тут же перекатом ушел в сторону, когда она метнула в это место свой снаряд. — Промахнулась! Целься лучше!
— Ах ты, курва! — выкрикнула она, метая новый бумеранг.
— От курвы слышу! — проорал я, выныривая из дыма с другой стороны.
Своё появление я сопроводил звучным шлепком по женской заднице. Шлепок получился звучным. Как говорил мой учитель Велизар: «По натянутой — не грех!»
Новый выстрел и новый уход. Я играл с ней, как кот играет с мышью, забавляясь и развлекаясь. Но не давая ей шанса ударить по мне своими выстрелами. Вот только этого не хватало.
Нет! Мои выкрики, мои проходы и отходы имели совсем другую цель. И эта цель свершилась, когда мощная горящая лапища ударила Гражину по башке в очередной раз, когда я выкрикнул очередную глупость ей на ухо!
Ведьма-ветряница вскрикнула от неожиданности, а потом упала навзничь. Я успел её подхватить, а то ударилась бы ещё многострадальной головой по углу алтаря и поминай как звали.
Стоило только ей потерять сознание, как големы тут же лишились концентрации ветра, а после и вовсе развалились на тлеющие кучи мусора. Я же потащил женщину в сторону выхода.
Не хватало ещё её там оставлять — задохнется же, а мне ещё надо информацию по поводу Петьки и Маши добывать!
Глава 19
Я вытащил-таки женщину во внутренний дворик. За нами из дверей повалил дым, но мне он уже не был помехой. Пусть себе валит…
У меня же было другое дело. Я снова подключил ведьмачье чутьё, пытаясь увидеть следы Петьки, но… За дверью они прерывались, как будто мальчика схватили на пороге и потащили куда-то. Но также прерывались и следы взрослого человека.
Вот честное слово — они были, шли до порога, а потом…
Потом их словно унесло ветром или же каким другим способом. Ну, скорее всего, я склоняюсь к мысли о ветре. Вон, как раз и повелительница его лежит, свесив язык набок.
Сейчас нужно было привести настоятельницу в сознание. На хрена же я иначе потащил бы её наружу?
Женщина легла головой на приступки. Так, теперь нужно оказать первую помощь. Руку так и подмывало влепить пару пощечин, чтобы привести Гражину в чувство, но пока что сдержался. Вместо этого провел сердечно-легочную реанимацию
Грудь под рукой оказалась упругой и не потерявшей форму, а губы мягкими и податливыми. Ещё бы немного и я…
Ой, не смотрите на меня так — у меня только что была боевая схватка с тремя горящими остолопами, созданными из говна и палок. У меня был стресс, так что женская грудь и губы вызвали вполне понятные эмоции.
В ответ на мои действия Гражина закашлялась и попыталась выплюнуть лёгкие. Я не дал ей этого сделать, придержав бьющееся тело на дворовых плитках.
— Ну что? Я же хотел по-хорошему! — пробурчал я, когда её перестал бить кашель.
— Да будет свет! Да будет солнце! — задрала Гражина голову и посмотрела на небо, куда уже уходил большой столп дыма. — Я хочу полетать!
— Эй, хорош прикидываться. Где мальчик и девочка? — спросил я достаточно резко.
— Мальчик и девочка… Я хочу в небо, к облакам! — глупо улыбнулась Гражина и снова посмотрела в небо. — Я хочу гонять дымок и быть свободной, как ветер!
Мда, судя по набухшей на голове шишке, голем приложил её неплохо. Неужели сотряс? Или прикидывается? Черт бы побрал этих ветряниц с их ветром в башке…
— Ветер — это неуловимый и могучий стихийный дух, который путешествует по миру, оставляя за собой шепот листьев и волны на воде. Он может быть нежным и игривым, когда ласково колышет занавески у окна или несет на своих крыльях аромат цветов. Но ветер также может быть диким и необузданным, когда он обрушивается на землю в виде бури, срывая крыши домов и вырывая деревья с корнями. Ветер не знает границ, он свободен и непредсказуем, и именно в этом его сила и красота, — проговорила Гражина, всё также пялясь в небо.
— Где девочка и мальчик? — встряхнул я женщину за плечи.
Видимо, я слишком сильно встряхнул, так как она снова закашлялась и начала исторгать из легких остатки дымовой завесы. Пришлось снова проводить сердечно-легочную реанимацию, чтобы ускорить процесс выведения пакости из женского тела. За этим занятием и застал меня окрик:
— А ну! Хорош сиськи мять! Отвали от неё, ведьмак! Отойди от пани Гражины, я сказал!
И голос-то был знаком. Я даже не поднял глаз, а у меня уже всё в голове сложилось в одну схему. Петька не просто так ушел, а с тем, кому мог доверять. И запах жидкого пропана должен был в первую очередь навести меня на мысль об этом дятле, но…
Что-то я в последнее время стал слишком самоуверен. Вот эта вот самоуверенность и сыграла дурную шутку. Но вот блефовать я ещё не разучился! Если он так впрягается и так подорвался, то…
— Что же ты, Микола, так поздно появился-то? Я уже и пару палочек успел кинуть! Вишь, никак не отойдет болезная от моих ласк?
— Чего ты брешешь, морда москальская? Никогда пани Гражина на тебя даже с симпатией не взглянет, а уж про другое и подавно думать мерзко ей…
Да-да-да, это был всё тот же воздухоплаватель, который привез нас в этот мелкий городишко. Привез и теперь ревнует меня к лежащей женщине. Я ещё раз помял в руках немаленькую грудь.