Зверь 6

Калинин Алексей

Договорить Цангири не успел. Баба-Яга и губы крестьянина склеились между собой, как ротик Чопли в подземном убежище. Зато вытаращились глаза, как будто старались передать весь гнев и возмущение. Увы, как бы весело не хлопали реснички, ему не удалось передать ничего сверхъестественного.

— Малия, всё решаемо. Не нужно лишних жертв. Не нужно лишних ушей. Всего лишь выйди и поговори, — предложил я, пока тихий ропот только начал возникать среди поселенцев.

— Да чого их слушать? Покрошить всех до единого и всех делов! — гаркнул лохматый мускулистый мужчина с молотом в руках.

— Кузнецов дело

говорит, — крикнул другой мужчина.

Где-то позади толпы завизжала женщина и это послужило сигналом к наступлению. Поселяне двинулись вперед в виде атакующего строя под названием «свинья», то есть впереди были самые отчаянные, а уже поодаль находились те, кто был менее храбр и ближе к концу располагались люди с дрожащими коленями.

— Ну что же, вы сами напросились, — вздохнул я и повернулся к Михаилу. — Даже не думай оборачиваться, мы справимся сами. Дамы, вы как? Впереди или позади будете?

— Мужик-от слабеньким оказался, вон за девок прячется! — хохотнул кузнец. — Давай-ко, соседушки, законопатим их по самое не балуй!

Этот возглас придал остальным храбрости и в нашу сторону кинулась орда воодушевленных тружеников туристического сообщества. Впереди летел Цангири.

Я хмыкнул и двинулся навстречу…

Козе Свитанке крупно повезло отпрыгнуть в сторону, когда здоровенное тело кузнеца шлепнулось рядом. Коза быстренько спряталась за Малию и поглядывала на битву уже из-за её спины. А посмотреть было на что.

Чуть офигевшие от резкого удара и феерического полета кузнеца, поселяне тем не менее решили продолжать своё наступление. Пришлось применять другую науку…

Одни поселяне столбенели, другие отскакивали от фонтанов воды и струй пламени. Мои подручные храбро визжали и корчили страшные рожицы. Баба-Яга тоже не осталась в стороне, внеся ощутимую лепту в общее веселье.

К счастью, битва продолжалась недолго. Мы не успели нанести ощутимого урона, когда поселяне побросали холодное оружие и помчались обратно, под прикрытие стен своих домов. Мы не стали их преследовать, достаточно того, что свершилось. Перед нами остались пять парализованных мужчин, и наша супружеская пара, причем Цангири пытался что-то гневно мычать.

Небольшой костер, который я устроил случайным шаром, продолжал весело гореть на земле без поддержки топлива. Ну и пусть его горит, всё же светлее. Языки пламени разгоняли утренние сумерки и я видел, как поблескивали глаза княжича, который неотрывно смотрел на виновницу своего нынешнего положения.

— Малия, подойди! — сказал я твердо.

Женщина поднялась и выдернула руку из тисков рук мужа. Она не отрывала взгляда от земли и шла к нам так, как идут на казнь, неохотно и без прибауток. Её лицо побледнело ещё больше обычного и теперь стало красивого серебристого оттенка.

— Я знаю, зачем вы здесь, — тихо проговорила она.

— Если знаешь, то скажи — княжич получил сполна, или ему так и оставаться в волчьей шкуре? Ты прокляла его и только ты можешь снять проклятие…

— Но я…

Оборотень шагнул вперед. Его глаза полыхали ярче пламени костра. Блики играли на заостренных скулах, а по правой щеке проделала дорожку слеза. Он взял руку Малии и прижал её к сердцу.

Цангири кинулся вперед, но взмахом руки я заставил замереть его на месте.

— Послушай… Ты слышишь? — тихим голосом

спросил Михаил. — Моё сердце бешено бьется, когда видит тебя. Я… Я виноват перед тобой… И вряд ли когда смогу искупить свою вину. Я был очень самонадеян и высокомерен. Я заслужил быть оборотнем, но я не хочу причинять вред людям, когда не могу себя контролировать. А с каждой полной луной становится всё труднее это делать. И я боюсь, что однажды не смогу вернуться обратно. Не смогу вернуться в поместье к старику отцу. Прошу тебя… Нет, умоляю — прости меня за все жестокие слова, которые были сказаны друзьями. Прости за все те горести, что я причинил… Прости за мои приставания и мой смех… Прости. И если ты не сделаешь этого, то я уйду прочь, и ты никогда не услышишь обо мне. Я никогда не вернусь, но мне незачем будет жить, и оборотень будет нападать на людей до тех пор, пока серебряная стрела не пронзит волосатую грудь… Прости…

Малия осторожно высвободила руку из ладоней Гилявского. На её лице поблескивали слёзы, Баба-Яга тоже начала хлюпать носом, а о Чопле и говорить было нечего — она уже второй раз выжимала платочек. Лишь я оставался неприступно ледяным, как айсберг встречающий Титаника.

Малия прерывисто вздохнула и произнесла:

— Я… Я любила вас, княжич. Я… я и сейчас вас люблю, но…

Она обернулась на застывшего мужа и отступила от оборотня на шаг.

— У меня есть мужчина, которого я люблю больше и который любит меня. У нас есть четверо сыновей, в которых мы души не чаем, и они так же отвечают нам. Я счастлива сейчас и… и хочу, чтобы и вы тоже были счастливы. Вы получили сполна за свою прошлую жизнь. Я прощаю вас…

С небес грянул гром, и ярко-синяя молния разрезала зигзагом воздух. Острие молнии попало в костерок и разметало огонь по сторонам. Небольшой горящий уголек попал на оборотня и тот вспыхнул ярким пламенем. Это пламя было без жара, оно не обжигало, а обтекало улыбающегося Михаила синеватым огнем.

Оборотень рассмеялся и вскинул к небу руки.

— Я свободен! Я больше не оборотень! Я возвращаюсь к отцу! Спасибо, Малия! Спасибо!!!

Он в огненном шаре поднялся на пару метров в воздух и с громким хлопком исчез.

— Вот и всё, — устало произнес я. — Вот и всё…

— Эдгарт, а как же быть с мужем и остальными? — подала голос Малия.

— Расколдуем, — кивнул я и посмотрел на Бабу-Ягу.

Та клюнула носом в ответ. Мы начали снимать паралич…

Один за другим поселяне оживали и пятились назад, прочь от людей, владеющих магией. Не могу сказать, что пугать этот народец было неприятно. Последним Баба-Яга освободила Цангири.

— Вот ваши монеты, милсдарь, — вытянул из-за пазухи кошелек Цангири, когда смог справиться с губами.

Чопля тут же цапнула кошелек, но я покачал головой:

— Если ты нам поможешь, то можешь оставить деньги себе.

— Чо, пля? — угрожающе пропищала Чопля и начала набирать воздух в грудь.

— Половину! — тут же поправился я, чем пригасил вспыхнувшую было радость на лице Цангири. — И это не обсуждается! Да! Мне понадобится гроб. Где можно его взять поблизости?

Глава 20

Сперва я отоспался…

А что? Мне надо было быть свежим и полным сил покойником, а не то… Вдруг битва, а я неспамши?