Зверь из бездны
Шрифт:
Примерно две трети поверхности острова Ковача было покрыто лесом, а ближе к одному из его округлых рогов густые заросли перемежались каменистыми ложбинами, притаившимися в окружении серых безжизненных скал.
Именно к этому, покрытому проплешинами рогу, и приближался, уверенно скользя над волнами, быстроходный оранжево-белый катер. Подойдя к пологому берегу, он отключил воздушную подушку и с разгона выскочил на песок. Спустя несколько секунд из оранжевой рубки вышел человек в длинной черной куртке, с большим заплечным мешком, и по выползшему из носовой
— Рон, дай увеличение, — сказал Бохарт в приемник транса. — Единицы на три.
Изображение мигнуло, приблизилось, и стало ясно, что одинокий мореплаватель — это именно Лайош Ковач. Оглянувшись на катер, он поправил мешок за спиной, пересек прибрежную полосу и, размеренно шагая, скрылся в зарослях, окутывающих пологие склоны.
— За товаром отправился, — удовлетворенно прокомментировал Патрис Бохарт.
Затаив дыхание, все мы, включая оператора, напряженно смотрели на экран компа, ожидая дальнейшего развития событий. Но Ковач все не появлялся. Волны с удручающей назойливостью атаковали берег; катер на берегу казался инородным телом в царстве дикой природы; заросли чуть заметно шевелились под ветром…
— Вот он! — воскликнул Стан.
Черная фигура вынырнула из чащи, прошла краем проплешины-ложбины и вновь скрылась под непроницаемым пологом переплетенных ветвей.
— Если он будет двигаться тем же курсом, то выйдет вон на то небольшое плато, — сделал вывод Бохарт. — Где-то там, между скалами, есть проход.
Мы вновь замерли в ожидании, но Лайош Ковач так и не вышел на плато. Во всяком случае, мы его не видели. А увидели мы его только минут через двадцать пять-тридцать, уже на обратном пути. Он опять пересек ложбину, спускаясь к берегу, и заплечный мешок его был полон.
— Так, господа, — удовлетворенно произнес Бохарт. — Судя по времени, он загрузился именно на том плато. А прошел либо по туннелю, либо по выемке под скалами.
Я был согласен с Бохартом. Перед глазами у меня стояло мое недавнее видение: россыпь серых глыб в ложбине, высокие, покрытые трещинами стены обнаженных скал и темное пятно входа в пещеру…
Лайош Ковач вышел на берег и, тяжело ступая, направился к катеру. Поднялся на палубу, открыл дверь рубки. Трап, как змеиный язык, втянулся внутрь судна, катер оторвался от грунта, завис над берегом, взметая тучи песка, и, пятясь, соскользнул в воду. Развернулся и, набирая ход, помчался к далекому горизонту, приминая воздушной подушкой взлохмаченные гребни волн.
— Так, господа, — громко повторил Патрис Бохарт. — Любая задача при должном подходе в конце концов поддается решению. Будем смотреть дальше.
И мы продолжали смотреть. Мы смотрели долго. Мы вновь видели полумесяц острова в обрамлении волн и летящий над океаном катер Ковача. Ковач поднимался по склону в своей неизменной черной куртке и с заплечным мешком, и исчезал в зарослях. Появлялся на кромке ложбины, вновь исчезал и возвращался на берег. Казалось, мы смотрим повтор первой передачи со спутника.
Хотя были и изменения. В третьей передаче
Всего мы увидели четыре передачи, главным героем которых являлся Лайош Ковач.
Патрис Бохарт молчал, скреб бритую голову, дергал себя за усы и все больше мрачнел. И только когда катер Лайоша Ковача в четвертый раз устремился от острова к горизонту и изображение на экране компа исчезло, он деревянным голосом спросил:
— Рон, это все? А другие объекты остров не посещали?
Выслушав ответ, он отсутствующим взглядом посмотрел на меня и медленно, взвешивая свои слова, сказал:
— За четыре месяца остров, кроме катера Ковача, не посетило ни одно судно, вообще ни одно средство доставки сырья — будь то хоть авиакар, хоть авто, хоть саланганский космический челнок, хоть субмарина — ее бы и под водой засекли. В туннели под океанским дном верится слабовато. Значит, что? — Он спять посмотрел на меня; теперь его взгляд был более жизнерадостным. — Первое: запасов сырья для производства транквилизатора хватает больше, чем на четыре месяца, и необходимости в его подвозе не было. Если мы просмотрим данные мониторинга не за четыре месяца, а за год, то обнаружим прибытие транспорта.
— Возможно, обнаружим, — вставил Стан. — А возможно, и не обнаружим. По причине отсутствия предполагаемого скрытого предприятия.
— Согласен, — неожиданно легко уступил Бохарт. — Но не исключен и такой вариант, что предприятие работает на местном сырье. Без персонала, при дистационном управлении с материка. Или по долгосрочной программе. Это второе. Может ли быть что-то третье?
— Может, — сказал Деннис Платт. — Если предположить, что остров все-таки не производственная база, а место передачи товара.
— А товар приносят птицы? — с иронией спросил Бохарт. — Что-то я не видел там птиц.
— Нет, не птицы, — спокойно ответил Ден, не реагируя на иронию. — Нуль-переброска. Кто-то осуществляет нуль-переброску.
— Ты хочешь сказать, что там, на плато, смонтирована приемная аппаратура? — В голосе Бохарта вновь звучала легкая ирония. — Насколько я разбираюсь в механизме обеспечения нуль-перехода, размещенная на острове приемная аппаратура была бы видна издалека. И уж тем более со спутника. А утечку энергии просто нельзя было бы не заметить.
— Наука не топчется на месте, зто факт общеизвестный, — возразил Ден. — Старинные компы занимали чуть ли не целый дом. А сейчас?
Бохарт хлопнул себя по коленям:
— Хорошо! Сколько людей — столько версий. Господа, — обратился он ко мне и Стану, — вы что-нибудь добавите?
Стан пожал плечами:
— Я уже сказал. Идея о нуль-переброске, по-моему, неплоха. А вообще лучше всего разобраться на месте. — Он на мгновение посмотрел в мою сторону и тут же опустил голову.
Бохарт удовлетворенно хмыкнул и перевел взгляд на меня. Глаза его возбужденно блестели.