Зверь-из-Ущелья. Каменное древо

Марей Соня

Орм?

Что брат здесь делает в разгар рабочего дня? Неужели решил устроить себе выходной и теперь прохлаждается, любуясь сапфирами и слушая их мелодичные песни?

Вот так загадка. Я даже моргнула несколько раз, словно надеялась, что Орм мне привиделся. Но нет, он никуда не делся. Стоял, держа за спиной руки, и переминался с ноги на ногу. Словно кого-то ждал.

Любопытство схватило за горло, и я решила еще немного посидеть в засаде, хотя правильней было сразу объявить о себе. Некрасиво подглядывать, но, милосердная

Матерь, как же интересно.

Совсем скоро в конце галереи раздались торопливые шажки. Старший брат выпрямил спину, стал как будто выше и значительней, а я напрягла зрение, пока в глазах не зарябило.

Ого! Да у моего медведя, кажется, тайная любовная встреча!

Навстречу ему бежала девушка – странно знакомая, несмотря на плохой свет.

Ох, нет! Не может быть! Или все-таки может?

Я верила и не верила глазам, а потом вспомнила слова подруги в купальне, вспомнила кольцо, которое мастерил Орм.

Все совпало! Так и есть – Сора, которая до недавних пор вела себя хуже мальчишки, влюблена в моего старшего брата. А он влюблен в нее. И молчат же, заговорщики!

Встретившись, они взялись за руки и о чем-то шепотом заговорили.

Я прикрыла ладонью рот, расползающийся в улыбке. Как бы меня ни колотило от волнения перед грядущим, невозможно было не порадоваться кусочку чужого счастья. Но и не завидовать я не могла – где-то внутри, приглушенное, скреблось это противное постыдное чувство. Орм и Сора хотя бы из одного народа и могут пожениться.

Я зажмурилась и прикусила костяшку пальца. Хватит! Довольно изводить себя. Дав себе мысленную затрещину, прижалась спиной к стене. Не буду смотреть на них, не буду слушать. То, что происходит сейчас, должно остаться только между ними.

Пусть милуются. Все равно скоро обоих ждет допрос с пристрастием.

* * *

Ночь была тиха и безветренна. Матерь Гор погасила над Антримом звезды, укрыла месяц пледом из облаков. Как раз то, что нужно. Именно в такие ночи плетутся заговоры и интриги.

Чувствовала ли я себя заговорщицей? Да. Время от времени страх срывался с поводка и велел повернуть назад, не делать этого, но я упрямо душила его и твердила, что поступаю верно.

Кори воровато оглянулась и раскрыла дверь шире, пропуская меня. Внутри я скинула капюшон.

Знобило. Зубы стучали друг о друга, а сердце колотилось – вдруг не получится? Вдруг меня застанут, что тогда будет со всеми нами?

Я зажмурилась. Соберись! Если будешь трястись, как заячий хвост, точно ничего не выйдет. Удача благоволит только смелым.

– Тебя никто не видел?

Я помотала головой, не прекращая комкать полы плаща. Как хорошо, что догадалась захватить, под капюшоном не заметно ярких волос. Конечно, у меня был амулет для отвода глаз, но кто-то с сильным Даром все равно меня распознать и остановить. Та же матушка Этера, которой захочется

подышать перед сном.

– Мать как раз недавно ушла. Идем, девочка спит.

– Ее зовут Майла.

Глаза Кори на миг расширились. Она качнула головой.

– Мы не могли добиться от нее имени, поэтому мать дала ей другое. Не удивительно, что девчушка на него не откликалась.

Молча мы переступили порог маленькой комнатки, где в детстве спали Тира и Коринна. Разметавшись на одной из кроватей, малышка тихо посапывала. На щеках застыли следы слез, в кулачке она сжимала руку той самой куклы, что сшила для нее Кори.

– Так долго плакала, еле успокоилась, – расстроенно говорила за спиной подруга. – Еще и Тира со своими глупыми советами лезла, так и хотелось настучать ей по голове.

– Тихо, а то разбудишь, – я наклонилась над Майлой и застыла в нерешительности. Как ее вообще брать? С какой стороны подходить?

Ох, Матерь Гор!

Я долго колебалась. Еще и Кори дышала над ухом, нервируя. Наконец, наклонилась и, подхватив девочку, прижала к груди так, чтобы ее голова легла мне на плечо.

Тяжелая!

– Мама… – сонно выдохнула она. Подняла голову, но в следующий миг ее снова окутала дрема. Тельце потяжелело, Майла задышала спокойно и ровно.

А у меня внутри вдруг что-то екнуло, будто со звоном порвалась натянутая струна. Руки задрожали, дышать стало тяжело. Некоторое время я стояла, боясь даже шелохнуться, потом медленно обошла кровать и направилась к стене, покрытой вязью рун.

Ладонь привычно легла на гладкий камень, я обратилась к Дару в крови, молясь, чтобы дитя не проснулось в самый неподходящий момент. Но, кажется, все прошло хорошо – передо мной разверзся весело горящий портал. В этот миг обрушилось понимание, придавило каменной глыбой.

Я ведь предаю свой народ, предаю интересы искателей и волю своего отца. Возомнила о себе невесть что, осмелилась вернуть ребенка в привычный мир, к людям, которые ее любят, вырвать из плена Скального города.

А ведь можно поступить проще, закрыть на все глаза и жить дальше. Какое мне дело до Ольда и его дочери? Зачем мне это надо? Голос совести со временем умолкнет. Пройдут года, но этот миг – миг, когда я застыла у врат с Майлой на руках, не вернется и будет сниться в кошмарах. И ошибку уже не исправить.

– Рамона? – осторожно позвала Коринна, видя мое замешательство.

– Все нормально, – я кивнула подруге.

Да, все в порядке. Так и должно быть.

С этой мыслью сделала уверенный шаг.

Когда сияние врат перестало слепить глаза, я подняла веки и замерла, чувствуя, как ужас приподнимает волоски по телу, как по рукам бегут колючие мурашки. Левая стопа застыла аккурат на краю пропасти – черной, опасной и безжалостной. Порыв ветра, налетевший снизу, взметнул полу плаща, прошелся холодом по ногам.