Зверь-из-Ущелья. Книга 2
Шрифт:
К лучшему? Действительно? Я обхватила себя за плечи с такой силой, что показалось – ногти прорвут ткань и врежутся в кожу.
Ненавижу… ненавижу!..
– С чего вообще вы взяли, что он уничтожит искателей?! Эти страхи живут только в ваших фантазиях, а вы сама – просто бесчувственное чудовище!
Держаться. Только держаться. Нельзя рассыпаться у неё на глазах, только не перед этой женщиной! Я и так наговорила слишком много, но злость рвала грудь и выворачивала рёбра.
Я стиснула край стола. Вопреки ожиданиям, Матушка Этера молчала, но я чувствовала, как тяжёлый взгляд
– Ах, о чём это я, – ухмылка обожгла губы. – У вас ведь и сердца нет, нет частицы души. И вы помогаете остальным девочкам от них избавиться. Вы видите только свою цель, и неважно, какими путями она будет достигнута.
На несколько мгновений воцарилась мёртвенная тишина, а потом – вздох.
–Ты уже всё знаешь, – Верховная понимающе улыбнулась. – Я в тебе не сомневалась, дитя. Ты всегда была такой любознательной, в тебе жизнь била ключом – это меня в тебе и привлекало. Тебе всё–таки удалось нарушить традицию и вызнать, как проходит ритуал посвящения?
– Зачем спрашиваете, если и так всё ясно?
– Ненавидишь меня, – заключила она. – Это пройдёт. Всё пройдёт, Рамона. До твоего двадцатилетия осталось совсем недолго, а там ты забудешь все мирские тревоги и искушения.
– А если я не хочу забывать?
Ох, как хотелось отколоть от каменного стола здоровенный кусок и опустить на царственно посаженную голову!
– Что это будет за жизнь?!
– Прекрасная жизнь, Рамона. Мы – Каменные жрицы, и нет такой силы, которая бы заставила нас уйти от нашего предназначения.
– Но Ледара ведь смогла!
Мой выпад не понравился Верховной, и она привычно поджала губы.
– Здесь вмешалось пророчество. Она не знала о нём, никто из искателей не знал – Верховные жрицы хорошо заботились о сохранении тайны. Но проклятые лестрийцы раззвонили о нём по всем равнинам, и с давних времён Каменные жрицы являлись желанным трофеем для этих негодяев.
– Но Зверь-из-Ущелья ничего не знал о своей матери, он даже о себе ничего не знал! Лорд Брейгар не собирался делать его своим орудием, а сам Реннейр ни за что бы не причинил искателям вреда! – при упоминании его имени внутри мучительно дёрнулось, и я подавила всхлип. – А пророчества слишком туманны, вам ли этого не знать!
Матушка Этера покачала головой – зашуршали длинные серьги с капельками иолита и меди.
– Твоё рвение защищать любимого до последнего вызывает уважение, а теперь отринь все чувства и посмотри трезвым взглядом – так ли хорошо ты его знаешь? Несколько встреч не могли открыть тебе на него глаза. Бывает, люди десятилетиями живут вместе и не знают друг о друге ровным счётом ничего.
Она говорила так убеждённо и завораживающе, что я чуть было не поверила в её правоту. Это было как туман, как морок, а потом память выцепила одну фразу, и наваждение развеялось. Я вскинула на Матушку поражённый взгляд, а та довольно изогнула губы и погладила кровавый камень, тускло сияющий в ямке меж ключиц.
– С его помощью я могу улавливать отголоски ваших эмоций, особенно яркие их всплески… Они живые, умеют думать, понимают, чувствуют… Они – частицы божественного древа, что питает горы, они выросли из крови Матери Гор и служат самой верной её последовательнице.
В её словах было столько самолюбования, что меня едва не стошнило. Так вот, почему жриц обязывают носить амулеты с ним, кровавые камни нужны не только для ритуалов, но и для контроля над сестринством!
– Так вы, выходит, можете следить за всеми нами через амулеты жриц? Камни связаны между собой?
Почему я раньше не догадалась? Как хорошо, что у меня отобрали очелье вместе со всеми другими амулетами, иначе бы я не выдержала и уничтожила его голыми руками.
– О, конечно. Я обязана оберегать своих дочерей…
– Как самая настоящая мать, – процедила я. Мать-паучиха! Плела свою гнусную интригу, а я, как муха, дёргалась в её паутине. Тошно… как же тошно! И больно.
– Не думай, что я – воплощённое зло, – отрезала Верховная жёстко. – Всё, что меня волнует, это жизнь и безопасность Антрима, а также слава и величие нашей богини. Ради этого я готова переступить через всё.
– Вы делаете это, чтобы погреть свою гордыню, вы наслаждаетесь властью, разве не так?
– Власть – это тяжкая ноша, но я смирилась с тем, что далеко не все осознают и оценят мою жертву. Люди в большинстве своём неблагодарны, – она поднялась, придерживая полу тяжёлого тёмно-фиолетового платья, и стала расхаживать по приёмной. – Знаешь, зачем нужен ритуал, и почему его проводят именно по достижении двадцати лет?
Я уже ничего не хотела знать. Хотела забиться в нору и спрятаться от этого обволакивающего ядовитого голоса, не слышать, не видеть, не чувствовать. Не дождавшись моего ответа, Матушка Этера продолжила:
– Именно к этому возрасту полностью созревает и раскрывается Дар. У жриц, как ты знаешь, он особенно силён и ярок, мы чувствуем не только горы, мы остро проживаем каждую эмоцию, читаем чужие чувства, как открытую книгу – это не проходит бесследно. Это будоражит, переворачивает сознание… искушает. Тебе ведь знакомо искушение, правда?
И снова этот взгляд – пронизывающий до костей, распинающий.
– Это тот возраст, когда полностью созревает тело, а душа остаётся хрупка, и жрица может поддаться, забыть о нашей Матери, отвернуться от её светлого лика. Мы смотрим на других, и нам может захотеться того же, что есть у всех. Любовь, страсть, – она усмехнулась. – Они заставляют совершать безумные поступки, столь сильные чувства опасны для нас.
Откуда она знает?.. Ах, конечно. Кровавый камень.
Я сцепила руки на коленях.
– Каменное древо – это наша опора и защита. Оно погибнет без подпитки извне, поэтому говорят, что горы жадные, через них древо стремится прикоснуться к чужой жизни. Без нас камни мёртвые и холодные, но им тоже хочется жить хотя бы так. Уже были несчастные, которых постигла такая печальная участь – быть выпитыми до дна. Поэтому жрицы защищают всех остальных искателей, подпитывают его собой понемногу, но регулярно – на алтарях святилищ. Иначе алчущая сила древа выйдет из-под контроля и поглотит Скальный город.