Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз
Шрифт:
Денежное обращение и, соответственно рынок, навязывается сверху, властями. Для реализации - нужно самому стать властью.
Второй путь - тоже не нов. Закабаление посредством кредита. Сейчас активно применяется для переселенцев с Юга Рязанскими, Владимирскими, Суздальскими боярами. На "Святой Руси" основной ростовщик - боярство. Хорошо идёт в Новгородской земле.
"Новгородец крещённый - что вор прощённый" - характеристика из этих, средневековых, времён.
Известно завещание одного купца Новгородского, который перечисляет в духовной девять
По сути - основой путь формирования крепостного крестьянства по Ивану Третьему: помещик давал крестьянину в долг дом и землю.
Этот вариант я реализую в селениях Всеволжска. Поддерживая его своей властью. Для других земель - необходимо само крепостное право. И тамошняя власть, способная это "право" поддерживать.
Третий путь - широко известен в 21 веке. От варианта идей "чучхе" до "стимуляции внутреннего спроса". То, что прежде удавалось только барону Мюнхаузену - вытащить самого себя из болота за волосы - рекомендуется как способ решения экономических и политических проблем.
Путь - хорош. Только... Народу у меня мало, "внутренний рынок" не даст требуемых объёмов ресурсов, размерность задачи значительно больше. Куда деть "тридцать тысяч хрустальных бусин" - не решается.
Ребятки помыкали, похмыкали и смущённо "открыли америку":
– - Ну... эта... надо власть брать. Тогда можно и "дать", и "взять" и "наплевать". Когда наших много станет.
Это-то я и так... Число подданных - увеличивать. Как переселенцев, так и аборигенов. Что прямо противоречит "дагомейским" замашкам рюриковичей. Влезать во власть на "Святой Руси". Например - в дела Живчика. Готовить людей, накатывать решения. Не только применительно к десяти верстам Дятловых гор, с округой в сотню вёрст "пустого места", с малочисленными, крайне редкими поселениями лесных племён.
Нужно брать власть в густонаселённых местах. Уничтожая нынешнюю, существующую там элиту. Менять тамошний образ жизни. Создавая насилием (государство - всегда насилие) условия для замены "натурализма" на "платёжеспособность". Превращая тамошних людей - в "моих людей".
Иначе эффект от моей индустриализации будет... п-ш-ш...
А до тех пор "торопиться медленно". Не быстро, но без остановок.
И продолжать увеличивать свою торгово-сбытовую сеть. Пытаясь найти крохи, кусочки Руси и сопредельных народов, вышедшие уже из "натурализма".
Исходя из этого понимания, мы развивали производство в сторону более разнообразия, нежели массовости.
Вот корчага - большой глиняный горшок. Но Горшеня выпускал их аж шести разновидностей по геометрии и два десятка вариантов по оформлению. Цвет, орнамент, лепка...
Две разных последовательности.
Для необходимого - массовое производство, насыщение спроса, "закрытие потребности". Стандартность, унификация, минимализм. Минимум потребностей - гарантирован.
Затем, когда уже и склады набиты - добавление разнообразия. Гребневый орнамент, ромашка налепленная...
Другая - обратная. Для "предметов роскоши".
Понятно, что меня больше волновала первая группа. Обеспечить необходимый минимум для "моих людей" я считал своим долгом. Да и индустриальный подход в этом поле более эффективен. Остальное... Оказалось - достаточно не запрещать. Чувство прекрасного, стремление к разнообразию, тяга к самовыражению... давали весьма обширный ассортимент. "Люди - разные". И - когда хотят иметь, и - когда хотят сделать.
Каждый новый продукт вызывал во мне интерес, желание понять в подробностях - как это сделано, где тут "фигурный болт". Но общение с мастерами, как бы этого ни хотелось, занимало всё меньше моего времени.
Всё больше я видел, слышал, разговаривал с начальниками. С управленцами, менеджерами, организаторами и координаторами. Это - несколько другие люди.
Когда тот же Хоц, которого я поставил начальником лесопилок, отвечал:
– - Понял. Сделаю.
Я понимал: может быть, он понял. Но он - точно не сделает. Сделают другие. Работники, подчинённые. Если он им объяснит, если они поймут. Если он их организует, обеспечит, проконтролирует.
Так возникала ещё одна "степень свободы", "точка люфта".
Раньше я мог сделать вещь своими руками. Потом - чужими руками. Теперь - чужими глазами, ушами, языками... Чужими мозгами. Приходилось меняться.
Вновь и вновь одёргивал себя, повторял царя Соломона:
"Кто дает ответ не выслушав, тот глуп, и стыд ему".
"Выслушивание" превращалось в моё основное времяпрепровождение. Часами. Мой внутренний "прыгатель" рвался "на волю, в пампасы". Но нужно было слушать.
Отчасти помогал тот стиль, который я вбивал ещё со времён Пердуновки. Стиль изложения, совершенно не свойственный "Святой Руси". Среди приходящих ко мне было немало людей умных. Но то, как они излагали свои мысли... Факеншит! Невыносимо!
Мои "сироты" делали это в три-пять-десять раз быстрее. Короче, содержательнее, исчерпывающе.
Естественно, мне было удобнее продвигать моих, ставить их начальниками, выслушивать их рапорты. Новосёлы обижались. Но перейти к чёткому, краткому стилю изложения - не могли. Оказывались "в няньках", в "пестунах" при моих юных "начальниках".
Мало быть "умным". Надо ещё быть "правильно коммуникативным". Ещё - выносливым. Потому что я - "мышь белая, генномодифицированная" - сплю четыре-пять часов. И остальным - дрыхнуть не даю. И - честным. Разбираться в чужих полуправдах, неточностях и недомолвках... У меня нет на это времени.
Две вещи я просто вбил в себя - исполнять каждый день вне зависимости от загрузки.
Час в день - физкультура. В разных вариантах. От общей разминки до конного боя. Со всеми остановками. Мастером-шашечником, который шашкой в прыжке побриться может - мне не стать. Но приличный минимум - необходим.