Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз
Шрифт:
Поддержка властей - нам необходима. Уж больно моя "торговая парадигма" отличается от общепринятой. Будут обиженные. А новгородцы имеют привычку выражать свои обиды весьма дерьмократически - дубиной в голову или ножиком под ребро.
– - От Мологи мои ушкуи пойдут назад. Пока вода высока - проскочить Переборы. Сигурд с Кестутом пойдут в Новгород. С кем-то из наших. Там... осмотреться. Представительство сделать... не дадут. Да и не хочу я. Рискованно очень. У нас скоро будут свары с новогородцами. И на Волге, и на Сухоне.
– - Ох же ж божечки...
– -
– - А ежели к князю Святославу отписать?
***
Князь Святослав, по прозвищу Ропак ("ледяной торос"), второй сын Великого князя Киевского Ростислава (Ростика) сидит в Новгороде с согласия обоих русских гарантов - Ростика и Боголюбского. Но свара внутри новгородского боярства дошла до такой точки... что унять её он уже не может.
Зимой его отцу придётся, уже будучи смертельно больным, ехать в Новгород, примирять сына с боярами. Измученный зимней дорогой, болезнью Ростик доедет только до Великих Лук, вызовет туда Ропака и бояр, добьётся их примирения. "Уболтает". Продавит. Своим умом, авторитетом. До подтверждения клятв. Но сил уже нет - умрёт на обратной дороге, не доехав до Киева.
А новогородцы, наплевав на обещания, данные государю, вновь "возмутятся".
Через год Ропака вышибут из Новгорода, он будет жечь и грабить новгородские городки. При полной поддержке Боголюбского - тот даст ему дружину. Когда новгородцы придут в Боголюбово и будут просить у Андрея сына в князья - ответит:
– - Иного князя, чем Святослав, у меня для вас нет.
Но вернуться в Новгород Святославу не удастся. Другие события будут сотрясать "Святую Русь" в эти годы. У Андрея возникнут иные "горящие" проблемы. Не этим ли - обидой от невыполненных обещаний - заманили братья Ропака в заговор против посаженного Андреем в Киеве и отравленного там Глеба (Перепёлки)?
***
– - Князю Святославу - отпишу. Но ни привязываться сильно к нему, ни... наоборот - не надо. Надо прознать - кто, что, за кого... Самим - не влезать. Посмотреть. Хотя... Надо бы иметь там своего человечка. Приголубить, дав такому наш товар - прямой резон.
Вербовка, формирование агентурной сети... В специфических условиях русской городской среды среднего средневековья... Это целая наука. Мои подручные только-только начинают её осваивать.
Простейший элемент: вот ты его уговорил, вот он чего-то важное узнал. Как он тебе сообщит? Гонца за тысячу вёрст пошлёт? И учтите: агентурные сети, подпольные организации сыпятся более всего не на собственно агентах - на связных. Комментарии специалистов к "Репортажу с петлёй на шее" или провал одного из прототипов Штирлица - Вильгельма Лемана дают довольно типичную картину.
– - Дальше - Старая Ладога. Нужно внятное описание тамошних порогов. Устье Наровы. Юрьев... с берега не увидишь. Колывань. Вроде бы, большая крепость. Люди бедны, но имеют много скота. Устье Западной Двины. Посмотреть внимательно. По правому берегу, вёрст пять от
Я с сомнением оглядел своих слушателей. В принципе - ничего нового. Каждый купец, идущий этим маршрутом, владеет такой информацией. И много большей - включая не только глубины, ориентиры и фарватеры, но и имена любимых жён племенных вождей по дороге. Иначе... могут голову оторвать.
Николай ходил этим путём. Он и дальше Гданьска хаживал - до датского Роскилле. Его "Путевая книга", которой он так удивил меня ещё в Смоленске, которую так хотели отнять и продать его родственники, уже дважды переписана учениками Трифы, скорректирована по доступному нам материалу Оки и Волги, дополнена Ветлугой, Вяткой, Камой после похода Сигурда...
– - Вот выжимка из "Путевой книги" по будущему маршруту. Держи, Беня. Прочитать, понять, спросить у Николая непонятное. По пути - дополнить.
– - Э... Не! Чего это я?!
– - Мы тут с Николаем подумали... Идти тебе. До конца. И обратно.
– - Да вы что?! Не! Это хрен знает куда... Да и кем я туда...?
– - Начальником каравана.
– - И-ик...
– - Подумай сам. Караван - мой. Корабли, снасти, кормщики, товары. Остальные... Гребцы да пассажиры. У нурманов и литовцев... чуть разные интересы. Могут и гоноры взыграть. Нужен человек сторонний, в пристрастиях незамеченный.
– - Да ты шо?! Я... со своей мордой... буду князьям да ярлам указывать? Ты с какого дуба...?
– - Базар фильтруй. Ни князь Кестут, ни ярл Сигурд друг другу подчиняться не будут. Им даже побудку... пусть и петушок - золотой гребешок, но только обоюдно чуждый. Обоюдно.
– - Да они ж меня... что нурманы, что вадавасы... в клочки же ж!
– - Что ж... это - к лучшему. Будем знать - кто нам враг. Дотянемся и уничтожим. А тебе... сорокауст - обещаю. Хотя уверен, что не потребуется. Беня! Не морочь мне голову! У тебя, как у Николая, на голове - шапка-невидимка! Ты и прибыль возьмёшь, и из-под молнии небесной выскочишь.
***
Я уже рассказывал об удивительном чутье на опасности и на прибыль, свойственному моему Николаю. При угрозе - мгновенно и бесследно исчезает, при запахе выгоды - так же непонятно откуда - возникает.
Как кот в доме - то ты его слышишь, видишь. Дерёт чего-нибудь когтями, топает, грохочет. А то раз - и нет нигде. Обернулся - сидит посреди комнаты столбиком. Будто он здесь с сотворения мира. И ни единого звука или движения воздуха.
"Котский обычай" для "правильного" купца - явление обязательное. Кто не имел - потомства не оставил. Если идёт купчина в пол-улицы, бородища в аршин, брюхо впереди на два, весь в дорогом и блескучем - фигня. Лавочник местный. Дальний купец... ему чваниться незачем. Мир велик - всегда и посильнее сыщется.