Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз
Шрифт:
"Кто раньше ел икру столовой ложкой, теперь использует чайную".
Забавно будет посмотреть.
В целом - понятно. Принцип, который я уже озвучивал. "Нам от вас ничего не надо. У нас всё есть". Но мы можем посмотреть друг на друга. "Пощупать воз не вредно". Если, чисто из уважения, я назову цену, и она вам подойдёт, то мы... обменяемся. А если нет, то... "мы все - свободные люди".
Повторю: концепция "фри трейд"", идея "свободы конкуренции" - здесь вызывают бешеную злобу торговцев. В каждом месте есть масса ограничений. Технических, юридических,
Просто придти и сказать:
– - А вот я здесь продавать буду...
можно.
Вот уйти после этого целым... вряд ли.
В начале мая караван из девяти ушкуев вытолкнулся в Волгу. Я проводил их до Городца - новый форпост Всеволжска требовал присмотра. Наобнимались, нацеловались, нарыдались на прощание... Они ушли, а я остался. Посреди этих... кротовых нор. Которые - посад городецкий.
Предсказать прохождение такого каравана - невозможно.
"Домашняя дума в дорогу не годится" - русская народная.
О каждом подобном торговом предприятии можно сочинять саги и складывать былины. Что, кстати, и делают:
"Лишь проехал добрый молодец Корелу проклятую,
Не доехал добрый молодец до Индии до богатоей,
И наехал добрый молодец на грязи на смоленские,
Где стоят ведь сорок тысячей разбойников".
Это - про Илью Муромца, когда он каменных надписей начитался. География у "казака старого" - разнообразная.
Беня не настолько "добрый молодец", с камней на дорожных развилках инфу не считывает, да и "грязей смоленских" пока нет. Что радует - нет и "сорока тысяч разбойников". Есть, однако, другая напасть - "ушкуйники новгородские". Не из тех, кто как увидит - сразу "сарынь на кичку!" - орёт. Но тоже... "сильно вольные люди". В смысле: отморозки отвязанные на прогулке.
У устья Унжи Бенина эскадра наскочила на новогородский караван.
Нормальный ежегодный караван в два десятка ушкуев. Полтысячи здоровых мужиков. В иные времена такие караваны города брали и царства по кочкам разносили. А уж как они выжигали Ярославль, Кострому, Нижний... я про это уже...
Встретились бы караваны на фарватере - сразу сцепились бы.
– - А кто это, кроме нас - вольных людей новогородских, по нашей Волге ходить себе позволяет?!
По счастью - новгородцы стояли на берегу, вели торг с вылезшими с Унжи мерянами.
Беня, совершенно естественно - стереотипы поведения мелкого торговца, воспитанные десятилетиями предыдущей жизни, всплывают мгновенно - решил быстренько мимо "гостей" проскочить и бегом-бегом...
"Огородами-огородами... ушёл к Котовскому".
Но Кастусь возмутился.
– - Это что ж? Мы - струсили?!
А Сигурд поплямкал и обосновал:
– - У нас - гребцов некомплект, ушкуи гружёные. А они барахло на берег выкинут и десятком пустых лодеек... с переменой гребцов... Да и Кострома та... Защиты от них не получить, а до Ярославля... сдохнем на вёслах.
Беня, сколько бы он себя пяткой в грудь
Кукиш в кармане - можно. Но вслух... Потом... где-то как-то... шёпотом за углом...
И вообще: в воинских делах аристократы понимают больше.
– - И чего высоко-родные и глубоко-отважные э... господа изволят делать?
Господа изволят делать своё обычное господское дело - посылать простолюдинов "на грабли".
– - Ты пойдёшь туда и будешь делать свою работу.
– - Шо?! Хто?! Я?!
– - Да. Ты скажешь им... разных слов. И мы разойдёмся мирно.
"чтоб дело мастера боялось,
он знает много страшных слов".
Беня, таки, знал. Остальные недостающие слова и фразы - придумывал на ходу. Отчаянно труся от непривычной роли - публичное лицо каравана, по которому бить - будут в первую голову, он двинулся на переговоры. Пугать безрассудно храбрых и дурить беспредельно хитрых новгородских... "добрых молодцев".
Отцепили от ушкуя таскаемый за собой ботник и переправились через Волгу - "мордой торговать". Новгородцы встретили... напряжённо. Особенно, когда вылезший, вслед за нервно дёргающимся и интенсивно потеющим обширным лбом переговорщиком, Харальд Чернозубый оценивающе смерил ушкуйников взглядом и выразительно сплюнул им под ноги порцию чёрной жвачки. А второй сопровождающий, вадавас, на голову ниже Харальда и вдвое шире по всему телу, достал боевой топор и страдальчески почесал им спину сквозь кольчугу - комары заели.
Беня, по привычке своей, рассыпался мелким бесом, "я - не я, корова - не моя", "врио младшего помощника третьего дворника по женской линии". А караван ведут ярл с князем. Они-с, особы высокородные, изволют-с путешествовать с супругами-с.
– - А скажи-ка нам, мил человек, а много ль у вас воинов?
– - Ой, да на шо вам мои слова?! Вы же сами люди умнющие! С мозгами, с глазами! Через одного. Это ж пьяному карасю в Волге понятно! Такие особы... Такие! С супругами! Без достойной охраны... Об чём тут говорить и воздух сотрясать?!
Новогородцы загрузились. Мой караван сразу выпал из категории "торгового". Имея более чем двукратное превосходство по кораблям и трёхкратное - по головам, ушкуйники рисковали нарваться. На профессиональных бойцов. Свита Бени в формате: плюющийся жёванным углём нурман и почёсывающийся топором вадавас - это наглядно иллюстрировала.
Одно дело - охрану купеческого каравана погонять, новгородцы сами такие. Другое дело - торговцам наскочить на гридней. Волга кровью молодеческой потечёт...
А Беня продолжал рассказывать страсти. Про смерть боярина Радила. Тут новгородцы уже были в курсе. Про передачу князем Андреем Городца "Зверю Лютому"...
– - Как это?! Чтобы Боголюбский вашему плешивому уроду город отдал?! Не верится.
– - Дык... Не запросто ж так! Воевода Всеволжский подати Городецкие платит. Втрое! За три года вперёд! Сами ж подумайте - что князю прибыльнее?
Про победу на Земляничном ручье - в Новгороде уже знают. Про крещение мордвы...
– - Ну них...! Вот так вот прям всю мордву?! Не верится...