Зверь придет с рассветом
Шрифт:
Парень отказался.
– Нет у, спасибо.
– Тогда мы запрем тебя в съемной комнате. Там нас и дождешься, понял? – сообщил Лейф.
– Понял.
Еще год назад Флоки, не задумываясь, отправился бы со всеми, но теперь, при одном только упоминании злачного места перед глазами всплывало кукольно-бледное личико Тисс… Он узнал ее в таком же прибрежном борделе… Ему показалось тогда, что у них любовь. Тисс была тихой и нежной. Красивой. Флоки накопил денег и выкупил ее, думая, что сказка, которую дарила ему Тисс долгими
С тех пор Флоки в бордели не ходил.
Он начал подозревать, что там твориться нечто неладное.
Глава 24. Жертвы
Вечером, во время грозы, в дом пришел постоялец.
Внешность его не внушала доверия, но матушка Лили очень сильно нуждалась в деньгах, потому, скрепя сердце, все же пустила. Дочку она благоразумно отправила на чердак, велев не высовываться. И теперь, лежа на животе, Лили смотрела сквозь щель меж досками чердачного пола вниз.
При свете незнакомец выглядел еще более опасным, чем когда стоял на пороге в полутьме. Волчьи глаза, волчьи повадки. Здоровенный неуклюжий тесак, оружие бедноты, тускло поблескивал, оставленный в углу. Красивая, явно с чужого плеча, расшитая узорами куртка была засалена и закопчена. На расклешенных рукавах виднелись пятна засохшей крови…
– Скажи-ка, хозяйка, патрули-то нынче в окрестностях ходят? – поинтересовался головорез у матушки Лили.
– Тихо у нас, - ответила та. – Чего им тут делать?
– Ну и хорошо, - кивнул гость, утыкаясь носом в похлебку. – Пиво принеси. И мяса побольше свари. Я двое суток не жрамши.
– Да, господин…
– Регер меня зовут, - представился незнакомец.
– И баню затопи.
– Баня у нас только общая.
– Плохо, что общая. Я тут на несколько дней, надо обождать кое-кого… Ладно, в реке помоюсь, а ты мои вещи постираешь. Да не боись, заплачу за все. И за девку тоже.
Матушка вздрогнула.
– Какую девку?
– Ту, что на чердаке прячется. Думаешь, не видел?
Лили ощутила, как по шее потек ледяной пот. Зубы предательски застучали. Дрожь пришлось унять. Срочно. Нельзя паниковать. Надо думать…
– Это дочь моя. Не трогай ее, - насторожилась хозяйка.
– Трогать или не трогать – то мне решать.
– Кулак Регера пугающе сжался, натягивая кожу на крепких костяшках.
Лили бесшумно поползла в сторону двора, чтобы там слететь по приставной лестнице в пустую козью клеть и оттуда черных ходом сбежать подальше
– Давай добавки положу! Вина налью, - засуетилась, отвлекая гостя, мать.
Вино в этом бедном году было в Нерке на вес золота.
– Я ее все равно услышу. Не старайся, - криво усмехнулся Регер. – А вина и жратвы давай, подкладывай! Где мужик-то твой? Слышал, ушел?
Мать промолчала, отвернулась. Сказала едко:
– Какая тебе разница? Ты ведь его не заменишь.
– Еще не хватало! – Регер громогласно расхохотался. – На что мне старая карга, вроде тебя? Я себе, когда нужно, сочных молодух добываю.
Лили скривилась. Он старше мамы лет на десять, рожа страшная, бороздами посеченная, шевелюра плешивая – с потолка хорошо видно – ни старым, ни молодым такого даром не надо.
– Ешь, пей, живи, как хочешь, только нас не трогай, - холодно произнесла в ответ хозяйка.
– Мы люди мирные. И язык за зубами держать умеем.
Регер демонстративно пропустил ее слова мимо ушей. Продолжил расспросы.
– Так чего мужик-то тебя бросил? Болтают, от того, что дочь твоя потаскуха и ведьма? Давай-ка взглянем на нее. – Грубое лицо разбойника обратилось к потолку. – Спускайся, чертовка. Живо! Ну?
Мать вскрикнула, словно раненная:
– Уходи! Не слушай его.
И в тот же миг застыла, оцепенев. Длинный нож был вынут из ножен на бедре Регера и приставлен к ее животу.
– Я сказал, спускайся, - угрожающе повторил головорез. – В противном случае кишки твоей матушки окажутся на полу.
Лили слезла.
Настороженная и испуганная, подошла к столу. В руках и ногах будто в одно мгновение испарились кости. Голова кружилась от страха.
Регер приказал:
– Сядь.
И Лили села. Напротив. Спиной к печи.
– Не похожа на ведьму, ведьмы смазливые, а ты разве что только рыжая, - разочарованно буркнул Регер. – Не бойся, не обижу. Подарок хочешь? На!
Он небрежно швырнул на стол золотую безделушку. Кулон-звезду на золотой цепи.
У Лили внутри все похолодело. На глаза навернулись слезы, а в сердце волной поднялась неудержимая ярость.
Это был тот самый кулон, что она подарила Табите.
Тот самый…
– Ну, нравится? – самодовольно осклабился Регер.
Лили, вся омертвевшая, молча поднялась и направилась к печи, а потом неожиданно резким, стремительным движением вытащила оттуда чугун с горячей кашей и швырнула его разбойнику в голову.
– Получай, ублюдок! Сгори! Сдохни!
– Слезы брызнули из глаз, ноги подкосились. – Это ты убил Табиту… Ты!
На несколько мгновений Лили потеряла связь с реальностью. Пришла в себя оттого что мать трясла ее, заставляя немедленно подняться и бежать прочь.
– Уходи! Беги! Слышишь?
– Щеку ожгла пощечина. – Ну? Давай же! Приди в себя… Доченька…