Зверь. Изменил мне — изменил меня

Вечер Ляна

— Чем так вкусно пахнет? — пытаюсь разглядеть, что там шкварчит на сковороде.

— Завтрак от шеф-повара, — Карим голой пятернёй хватает горячую посудину и гарцует по комнате.

— А я смотрю, тебя совсем попустило, — под одеялом завязываю пояс халата.

— Не совсем, — сервирует стол к завтраку. — Баня уже готова. Сейчас распарю косточки — и в лес на пробежку. Ты завтракай пока, — оказывается на диване рядом со мной.

Не уследишь за ним. Человек на такое точно не способен. Видимо, до каминг-аута Карим сдерживался,

чтобы я ничего не заподозрила.

— Возвращайся, — целую оборотня.

И снова это ощущение полёта. Интересно, так каждый раз будет?

— Не успеешь соскучиться, — обещает Карим и исчезает из избы.

Как он это делает?!

Ещё немного нежусь под треск огня в печке и встаю с дивана. Аромат еды невозможно вкусный! Слюнки текут.

Опираясь на трость, подхожу к столу, а там на тяжёлой чугунной сковороде яичница. Вроде самый банальный завтрак, но пахнет и выглядит так, словно его для меня приготовил повар безумно дорого ресторана. Глазунья из двух яиц с помидорами и беконом. Блюдо украшено хвоёй кислицы, и ещё есть соус в пиале… Что это? Макаю палец в прозрачно-красную жижу, сую в рот — и голова идёт кругом. Кажется, это клюква с какими-то пряностями. Всё, хватит дегустировать — пора есть.

Сажусь завтракать и понимаю, что попала в сказку. Сильный, красивый, ещё и готовит отменно. Ну да, волк. Но должен же быть у мужчины хоть один недостаток.

Случайный взгляд в окно открывает мне прямой вид на этот самый недостаток. Дверь бани распахнута, пар коромыслом — на улицу выскакивает Карим. В чём мать родила. Замираю с кусочком чёрного хлеба у рта. Оборот. Вместо мужчины у бани стоит волк. Протяжно завыв, зверь несётся в лес.

Хм, а ничего такого в превращении нет. У меня даже аппетит не пропал.

Наелась, перемыла посуду и села с кружечкой травяного чая читать книгу. Если задуматься, не так уж плохи эти бульварные романы. Сюжеты — не фонтан, конечно, зато про любовь.

Стук в дверь выдёргивает меня из мира женских грёз. Нервная система напрягается моментально. Не заперто. Карим не стал бы стучать.

— Есть кто дома? — в дверь заглядывает молодая девушка.

Черты лица у неё идеальные. На пухлых губах лёгкая улыбка, в глазах искорки. Заходит в избу, как лебедь по озеру плывёт. Фигурка точёная, волосы каштановые ниже плеч.

— Вам кого? — хмурюсь.

— Я к Кариму, — поправляет ситцевое платье. — Он дома? — принюхивается. — М-м, ушёл, — отвечает сама себе. — Я подожду, — проходит.

Если я всё правильно поняла — она не человек. Человек не определит по запаху дома хозяин или ушёл.

— Простите, а вы кто? — беру трость, встаю.

— О, я не представилась, — мило улыбаясь, девушка плюхается на не заправленный диван. — Меня зовут Захария. А тебя? — стучит пальчиком по скуле.

Я в шоке. Пришла как к себе домой, уселась на постель, где мы спим. Я ей «вы», она мне «ты». Нормально? Нет.

— Асия, — представляюсь.

— Угу, понятно, —

волчица окидывает меня брезгливым взглядом. — Значит, ты та самая человечка. Будущая первая после Луны в стае, — хмыкает надменно.

— Что? — у меня лицо вытягивается от удивления.

Я каждое её слово услышала, но ничего не поняла. Что за первая после Луны в стае? Знать не знаю, что это такое, но интересоваться у наглой девчонки не собираюсь. У Карима потом спрошу.

— Ты не могла бы встать? Постель не прибрана, — ковыляю к дивану.

— Ой, да пожалуйста! — фыркает и встаёт.

Пока я корячусь, складывая постельное бельё, дамочка ходит по избе — проверяет пальцем наличие пыли на поверхностях. Я чувствую себя участницей одного известного телешоу. Неприятно.

— У тебя какое-то дело к Кариму? — вполоборота смотрю на гостью.

— Я пришла сообщить ему важную новость, — берёт сковородку, из которой я ела, крутит её в руках.

— Что за новость?

— Придёт — скажу, — хамовато отвечает девица. — Кто так посуду моет? Она же жирная, — цокает и едва не швыряет сковороду на стол.

В избе нет крана, из которого идёт проточная тёплая вода, а вместо моющего средства для посуды у нас обычное хозяйственное мыло. И вообще, сковородка из чугуна, её не так просто отмыть от жира.

— Кажется, это не твоё дело, — меня едва не потряхивает от наглости этой волчицы.

— О, Луна… — закатывает глаза.

Вот как, значит? Решила строить из себя идеальную хозяйку?

Хромая, подхожу к столу, беру сковороду и вручаю волчице:

— Покажи, как надо мыть, — смотрю ей в глаза. — Языком сможешь?

Гостья даже рот приоткрывает от удивления. Не ожидала, что я покажу зубы? У меня нет волчьих клыков, но я тоже больно кусаюсь.

Глава 13

Возвращаясь, принюхиваюсь. Ля, у нас гости. Это Захария. Я не ждал, так быстро — после разговора с Назимом суток не прошло.

Перед тем как зайти домой, заруливаю в баню. Одежду я перед пробежкой замочил, чтобы потом постирать. Придётся обойтись полотенцем.

Обёрнутый махровой тряпкой, захожу в избу. Волчица сидит за столом с кружкой чая, а моя истинная на диване с книжкой. Как я понимаю, поболтать у них не срослось.

— Доброе утро, альфа, — Захария встаёт и склоняет голову.

— Карим, оденься, — рычит моя малышка.

Ревнует? Похоже на то. У Динары чуть не молнии из глаз вылетают. К слову, я только ради неё полотенце нацепил. У людей и волков разное отношение к обнажённому телу. При оборотах одежды под рукой, как правило, просто нет. Мы не паримся по этому поводу.

Подхожу к паре, цепляю пальцами хрупкий подбородок и заглядываю ей в глаза:

— Всё в порядке? — спрашиваю строго.

— Нормально… — смотрит на меня волчонком.