Звереныш
Шрифт:
Да, получалось пока грязно, да, не все сложные удары и связки он делал совершенно без помарок, но достаточно было нескольких тренировок, и боевое искусство, преподанное учителем, укладывалось в голове легко и приятно. Руки, ноги, все тело действовало уверенно, с каждым движением совершенствуя свое мастерство.
Возможно, в этом помогало таинственное горькое снадобье, которое каждый день давали Щенкам, но скорее всего все вместе — снадобье, природная сила и координация Адруса, с яростной, истовой, фанатичной готовностью сделать все так, как надо.
А еще, ко всему прочему — то самое безумие, подчинившее организм Звереныша,
Со времен глубокой древности было известно, что иногда люди в состоянии душевного волнения, безумия, совершали невероятные деяния, которые никогда бы не сделали будучи обычным, невидным, простым человеком.
Мать, освобождая свое дитя из-под колес ломового извозчика поднимала телегу, нагруженную тяжеленными бочками, воин, в порыве боевого безумия разбрасывал, уничтожал десятки воинов неприятеля, не чувствуя боли, усталости, страха, чтобы потом умереть воспетым в песнях сказителей и остаться в веках героем эпоса.
Безумие Звереныша было полезным, и лишь два обстоятельства заботили Адруса больше всего, заставляя думать об этом дни и ночи — как совсем не сойти с ума, и как вызывать боевой режим усилием воли, не дожидаясь, когда противник пнет в зад или скажет обидные слова. С первым обстоятельством он ничего сделать не мог (против воли Создателя не попрешь!), а вот над вторым работал днями напролет. Ему совершенно необходимо входить в боевой режим так же просто, как дышать.
Пока что Адрус этого добиться не смог. В боевом режиме он превосходил всех своих соперников-соратников в силе и скорости так, как превосходит их всех обученный, тренированный Пес, прослуживший в охране Императора десять лет, но в обычном состоянии — ничего особенного, обычный крепкий парнишка с хорошей памятью, слету усваивавший уроки. Мало ли таких? Каждый второй. По крайней мере — в Школе.
Понятно, что состав школяров был неоднородным. Находились и те, что пытались затратить как можно меньше усилий, те, кто к примеру, хитрил, останавливался и не повторял движения вместе со всеми, тогда, когда на них не смотрел преподаватель. Работали на тренировочной площадке не в полную силу, ленились, хитрили — как и все люди, которых из-под палки заставили делать то, что они не особо хотели. И даже совсем не хотели. Кто с детства хочет стать бессердечным, безжалостным убийцей? Кто мечтает стать рабом, который убивает врагов хозяина, не спрашивая — за что тем такая напасть? Кто хочет с детства стать злобным цепным псом, работа которого заключается в том, чтобы рвать людей, не рассуждая, кто перед тобой — мужчина, женщина, или ребенок? А ведь Щенков готовили именно к этому. Потому недобросовестное выполнение тренировок было своеобразным протестом, тихим бунтом.
Заканчивалось это дурно — одному из таких хитрецов-бунтарей как-то выдали двадцать плетей, превратив его спину в кровавую подушку. А пороть заставили приятеля этого самого парня — мастера подмечали, кто с кем дружит, используя любую возможность натравить друг на друга.
Другому пареньку на глазах у всех мастер меча деревянным тренировочным клинком перебил обе голени, и парень, из потомственных рабов, вопил на весь плац, перекрывая своим криком сигнальный горн. Впрочем, как и раньше, к ночи все травмированные и поротые были
Вообще-то всего двух дней хватило, чтобы самые упертые поняли — от взгляда мастера не укроется ничего, и отлынивать от учебы себе дороже — это ведь не в родительском доме, где мама пожурит, отшлепает, и ты со спокойной совестью побежишь дальше, забыв обо всем происшедшем. Здесь ошибок не прощали.
За каждую нужно было платить, иногда — самой жизнью.
Про свое обещание сходить в храм и помолиться Создателю Адрус совершенно забыл. Да и не до того — когда идти, если все дни забиты до предела, и больше предела? Когда за неделю всего полдня свободного времени?
Лишь на седьмой день недели все учащиеся могли отдыхать после обеда, занимаясь своими личными делами. Слава Создателю — после того, как Щенки прошли Ритуал, они были избавлены от стирки, от уборки — все делали наемные работники, слуги. Нужно было лишь оставить грязное барахло в корзине возле постели, и волшебным образом через некоторое время вместо грязной одежды появлялась чистая — выглаженная и заштопанная.
Конечно, волшебства тут не было и в помине, все хозяйственные работы делались так, чтобы учащиеся не контактировали с обслуживающим персоналом, в то время, когда Щенков не было в казарме. Потому никто не видел — кто приносит одежду, кто подметает казарму, и кто стирает пропотевшую на тренировках одежду. Да и зачем смотреть на этих людей? Кому они интересны, слуги? Чуть выше рабов.
В общем, на седьмой день недели, полдня, с обеда до ночи, до отбоя, учащиеся были предоставлены сами себе. Хочешь — спи, хочешь — броди по территории Школы, везде, за исключением тех мест, куда Щенкам ходить запрещалось. Но их было немного, этих мест — казарма для прислуги, и еще кое-какие здания, вроде складских помещений и административного корпуса.
Старшие, полупсы, могли в этот день посетить столицу — им выдавали денег, и под присмотром командиров парни могли сходить на рынок, или в бордель (Мечта каждого из озабоченных, из которых тут был каждый первый! Если не считать Звереныша, но он не в счет.сумасшедший, одно слово!).
Конечно, в город выходили не все, только достойные, те, кого отпустили командиры, но вообще-то на третьем году обучения нерадивых учеников уже не оставалось. Они или становились ревностными учащимися, или умирали — Школа эффективно отсеивала, или перевоспитывала всех, кто в нее попадал. Жестко, даже жестоко, но из обычных подростков здесь делали лучших убийц в мире.
По крайней мере так говорили в Империи, и так считали они сами. До тех пор, пока не встречали соперников, равных себе по силам.
Ничего этого Адрус пока не знал. Старшие школяры с младшими не общались — не потому, что не хотели — это не приветствовалось системой обучения. Ни к чему новичкам знать то, чего знать пока не надо. Более того, за разговоры и контакты между старшими и младшими можно было угодить под плети, об этом предупредили в самом начале обучения. Первый же, кто задал вопрос — почему так? — получил пять плетей. Больше спрашивать никто не решился.
Новички быстро привыкли к тому, что задавать лишние вопросы себе дороже. Приказали — выполнил. Не выполнил — получи наказание. Хорошо выполнил — получи поощрение.