Зверёныш
Шрифт:
По одному все четверо вышли к бухте. Ржавый траулер, закованный в лёд, стоял у другого берега, других кораблей не было. Что на том, что на этом берегу фонарей стояло мало, и часть уже давно погасла. Сейчас спутников окружила темнота, и первым на неё среагировал Виктор. Он схватил Серёжу за шиворот и дёрнул к себе.
– Да чего вы, эй! – возмущённо крикнул тот.
– Помнишь, что я тебе говорил? Если сбежишь?
– Помню, помню! Пустите!
Полицейские включили фонари на шлемах, и белый свет
– Теперь ты, – сказал он Серёже.
Мальчик миновал забор легко, как делал это тысячи раз прежде. За ним последовали полицейские. Глазам вошедших предстали несколько старых складов да груды сломанных ящиков. Грузовик без колёс ржавел на кирпичах поодаль, рядом лежал опрокинутый погрузчик. Ворота одного из складов были приоткрыты, и оттуда слышались голоса.
– Покараульте вход, – сказал Виктор полицейским, – а мы с парнем – внутрь.
Первым, что они увидели, приблизившись к воротам – отблески пламени.
Заглянув внутрь, Виктор разглядел сложенный из кирпичей очаг, в котором горел огонь. Вокруг этого костра сидели и лежали люди – разного возраста и пола, но все одинаково грязные и тощие.
– Животные, стало быть, – кивнул Виктор и сплюнул. – Давай, ищи того старика.
Серёжа стал обходить людей, вглядываясь в лица. В свете костра лица, казалось, прыгали, казались нечеловеческими, словно это свора демонов слетелась на шабаш. Глазам трудно было привыкнуть к резкому контрасту между ярким огнём и полумраком вокруг, поэтому Серёжа брёл почти на ощупь, иногда на кого-то наступая. Пару раз его толкнули, один раз пнули под зад.
– Ай, блядь! – крикнул знакомый голос.
Старик на земле выпрямился и потёр придавленную руку.
– Не видишь, куда лезешь, малявка херова? – огрызнулся дед, и Серёжа вдруг узнал в нём несостоявшегося насильника. – Погоди-ка, я ж тебя недавно видел…
Старик схватил мальчика за руку.
– Это ты, паскудёныш, помешал мне с той тёлочкой под мостом покувыркаться?
– Она умирала, – ответил Серёжа, попятившись, но рука бездомного сжимала его всё крепче.
– А я ведь тогда сказал, – продолжал дед, плотоядно усмехнувшись, – не получилось с девкой – так мне и малец сгодится!
Грохнуло. Старик отдёрнул руку и принялся кататься по земле, на Серёжу брызнуло кровью. Бездомные вскакивали со своих мест и, увидев Виктора с пистолетом, пятились от него, отступали в темноту. Несколько человек попытались сбежать, но на выходе путь им преградили полицейские.
Виктор встал над раненым стариком и носком ботинка перевернул его на спину. Тот сжимал окровавленную правую кисть, из которой пулей был выдран кусок мяса.
– Я тебя услышал, – сказал Виктор тихо. – Ты хотел
– Что вы, что вы! – заскулил бездомный. – Это всё он, всё он! Я её и пальцем не тронул!
– Ты забрал у неё цепочку.
– Да что вы, какая цепочка?! Я в жизни ни у кого…
Снова грохнуло, и старик вновь закатался по земле.
– Ещё раз мне соврёшь, – спокойно сказал Виктор, – и я тебя убью. Понятно?
– Да! Да!
– Где та цепочка, которую ты забрал у моей дочери?
– Я её продал! Сдал в ломбард! Клянусь! На кой мне с собой такую дорогую вещь таскать?
– Какой ломбард?
– Здесь, на Калинина! Недалеко!
– Как она выглядела? – спросил Виктор мальчика. – Цепочка? Ты помнишь?
Серёжа замотал головой.
– А ты что можешь сказать? – обратился Виктор к бездомному.
– Золотая такая… С сердечком золотым. Типа кулона, наверное.
– Что-то ещё?
– Нет! Цепочка с сердечком!
– Ты ещё что-то взял у моей дочери?
– Нет! Богом клянусь, нет!
– Номер флайкара! – вдруг выкрикнул Серёжа. – Ты ведь должен был… должен был быть там, неподалёку! Ты видел номер флайкара?
– Да, видел! – обрадовался бомж. – Видел, ей-богу! Триста шестьдесят семь!
– А буквы?
– Букв не видел… Только цифры. Да и по циферкам ведь можно найти!
Виктор удивлённо посмотрел на беспризорника, потом снова перевёл взгляд на старика:
– Ещё что-то важное ты видел?
– Нет, кажется… Больше, ей-богу, ничего…
– Любая мелочь. Может, ты видел лица людей?
– Нет, никого не разглядел. Только вот номер и посмотрел – так, по старой привычке… А больше ничего.
– Жаль.
Виктор навёл пистолет на голову бездомного и три раза выстрелил. После третьего выстрела голова лопнула, из темечка на грязь плеснуло кровью вперемешку с кусочками мозга. Бездомные вокруг вжались в тени, затаив дыхание.
– Пошли, – сказал Виктор, убирая пистолет в кобуру. – Ты, пацан, тоже.
Серёжа, конечно, всякого уже повидал, но лопнувшая голова подействовала на него неприятно. Ему остро захотелось сбежать от полицейских, добраться до своего уютного подвала в заброшенной школе, забраться под старые одеяла и уснуть. А ещё захотелось плакать.
В машине, когда все заняли свои места, Виктор несколько минут сидел, глядя на кружащиеся в свете фонаря снежинки. Потом вдруг, не оборачиваясь, сказал:
– Молодец, парень. Что догадался про номер спросить. А то я бы раньше времени его пристрелил.
Потом он достал смартфон и стал звонить.
– Я узнал номер той машины, – сказал он в трубку вместо приветствия. – Три шесть семь. Ищи.
После этого Виктор сбросил вызов, нашёл на карте смартфона ломбард и тронул машину с места.