Зверёныш
Шрифт:
– В задницу иди, шеф, – насмешливо бросил хозяин ломбарда. – Ты мне даже удостоверение не показал. А если бы и показал – шёл бы всё равно в зад.
И петушков своих забери.
Он кивнул на полицейских, переминавшихся с ноги на ногу. Серёжа понимал, что те ничего не могут поделать, равно как и Виктор. Полицейский произвол расцветал только в отношении социального дна – бездомных, проституток, безработных и так далее. Трогать же бизнесменов, в том числе и мелких, было чревато быстрым прекращением службы. Мелкий бизнес процветал благодаря ряду законов, принятых
Виктор стоял перед решёткой, за которой сидел хозяин ломбарда – толстый усатый мужик в красной рубахе с закатанными по локоть рукавами. Виктор думал.
– Пожалуйста, – наконец выдавил он. – Я просто прошу показать мне, где эта цепочка. Я куплю её за любые деньги.
– А вот хрен тебе. Терпеть вас не могу, уродов в форме. Кто ты такой вообще?
– Никто. Я никто.
– Вот именно.
– Но я покупатель. И готов заплатить. Хорошо заплатить. Просто назови цену.
Хозяин почесал затылок, поковырял в зубах ногтем, вздохнул и сказал:
– Ну, так и быть. Говоришь, любую цену заплатишь?
– Любую.
Мужик в красной рубашке встал, потянулся, отчего живот вывалился из джинсов и навис над ремнём. Потом, очень нехотя, он подошёл к одной из витрин, сунул туда руку и выудил тонкую золотую цепочку с кулончиком в виде сердечка. Виктор впился взглядом в украшение, его руки невольно сжали прутья решётки.
– Это… она? – хрипло спросил он.
– Она. Значит, любую цену готов заплатить?
– Любую.
– Тогда… Пусть будет миллион.
– Сколько?
– И правда, чуть не продешевил. Два миллиона. А, да чего там… Пять. Пять миллионов рублей.
У Виктора перекосило лицо от злости, но у него хватило ума промолчать.
Он достал из кармана смартфон и стал кому-то звонить.
– Мне нужно пять миллионов. Срочно, – бросил он кому-то. – Я отдам всё.
– Я передумал, – сказал хозяин. – Хочу десять миллионов.
– Десять миллионов, – сказал в трубку Виктор.
– Впрочем, нет. Двадцать. – Хозяин расхохотался.
– Двадцать, – процедил в трубку Виктор. – Что? Нет, я… Нет. Послушай…
Послушай!
Видимо, собеседник положил трубку. Виктор повторил набор, но на том конце просто сбрасывали. Серёжа, наблюдавший за Виктором, видел, как у того краснеет лицо, как задрожали его руки.
– Ну что, как насчёт двадцати лямов? – спросил хозяин.
– Отдай мне эту цепочку, – медленно сказал Виктор.
– Хрен тебе. И следи за словами. Видишь эти камеры? Сейчас нас смотрят пять тысяч человек. Мой канал довольно популярен. Так что либо давай двадцать миллионов, либо вали нахрен из моего ломбарда.
Виктор бросил смартфон и потянулся к пистолету. В тот же миг один из полицейских схватился за шокер и выпустил электроды в Виктора. Оружие выпало у того из рук, когда мощный разряд прошёл через тело. Виктор упал, его тело конвульсивно задёргалось на полу.
Серёжа только теперь понял, что полицейские должны были не столько помогать Виктору, сколько удерживать его от глупостей. Именно это они и сделали.
– Молодцом, ребята! – загоготал хозяин ломбарда. – Давайте, тащите
Последнее он сказал, обращаясь к одной из камер.
– Эти пидоры думают, что можно везде навязывать свою волю! Да вот хер вам, мрази серые! Валите, пока целы! И зверёныша своего заберите!
До этого момента Серёже казалось, что хозяин и не замечает его присутствия. Но теперь тот с омерзением посмотрел на него сверху вниз и скривил губы, словно увидел, как кого-то стошнило.
– Пошёл, маленькое животное! Нечего тут делать!
Полицейские вытащили Виктора наружу, донесли его до машины и положили на заднее сиденье. Сами они сели на передние места, завели двигатель и отъехали от тротуара. Через минуту машина уже скрылась за поворотом. Про беспризорника никто и не вспомнил.
Наконец-то его проблемы были позади. Можно было вернуться в родной тёплый подвал, сжечь в старой бочке коробку-другую и спокойно уснуть, накрывшись одеялами. Кажется, все потеряли к нему интерес. Постояв ещё несколько секунд и окинув взглядом безлюдную улицу, Серёжа сорвался с места и припустил по направлению к заброшенной школе.
Прошёл почти месяц. Серёжа выживал, как мог – копался в мусорных баках, выполнял нехитрые поручения, а иногда и подворовывал. Приходилось не то чтобы совсем легко, но вполне сносно. Да, иной день в желудке у мальчика было пусто, но к таким мелочам он привык. Приближался Новый Год, и город нарядился в гирлянды, вывески стали красочнее, а реклама – агрессивнее.
Глядя, как на экранах рекламных щитов воздушные девушки рекламируют туалетную воду, а брутальные мужчины – новые флайкары, Серёжа мечтательно представлял себя на их месте. Сытым, одетым по последней моде, ни в чём не нуждающимся. Но и в свои одиннадцать он прекрасно понимал, что этого никогда не случится – зверям пропуск в средний класс воспрещён.
Зато в мусорных баках появилось больше интересного. Чаще стали обновлять на прилавках продукты, и даже продавщицы не могли унести с собой всю просрочку. На помойках можно было найти даже испорченные салаты или мясо, не говоря уже о гнилых овощах или засохшем хлебе. Одна беда – выросла и конкуренция. Беспризорники оккупировали мусорки, и это слишком бросалось в глаза. Приходилось хозяевам ресторанов и магазинов разгонять мальчишек, и в итоге ценные продукты не доставались никому. А уж если случалось дорваться до мусора, начиналась настоящая свалка. За порцию съестного могли и зубы выбить, и руку сломать.
В один из таких дней Серёжа хорошо получил по носу. Парень, на несколько лет старше Серёжи, так заехал ему по голове, что мальчик невольно сделал несколько шагов назад, прежде чем упасть на спину. Перед глазами вспыхнули искры, сменившиеся кружащими чёрными точками. Мальчик приподнялся на локте, с трудом наблюдая, как свора «зверят» дерётся за свежий мусор. Как к ним подобраться, он не знал, однако сделать это было надо – последний раз его челюсти работали ещё позавчера.
– Вот это встреча, – сказал кто-то. – Что, не досталось еды?