Звериная страсть
Шрифт:
Вдруг начинаю замечать, что вьюга порождает какие-то необычные клубы, налитые легкой дымкой. Эти облачка начинают кружить вокруг меня, будто бы изучая.
И тут я слышу его.
Со стороны одного из этих туманных сгустков доносится призрачный голос Кирилла. Вскоре я осознаю, что все эти облака каким-то образом связаны с ним. А именно, с его воспоминаниями, в которых я слышу разные вариации звучания его голоса — от детского до теперешнего — молодого.
Облака никак не решаются подплыть ко мне, словно ожидая моего разрешения.
Я
В первом же налетевшем на меня облачке Кирилл предстал передо мной юнцом, охваченным всепоглощающей любовью к избалованной девушке — представительнице дворянского рода, красоту которой обожествляли многие мужья губернии. А девушка, которая открылась моему взору… Она выглядела точно так же, как и стоявшая в саду поместья статуя ангела.
Я словно воочию лицезрела, как вздорный характер девицы доводил Кирилла до грани одержимости, и все же он не в силах был противиться зову ее женского присутствия.
Мутными вспышками я наблюдала, как она играла с его чувствами, плела паутины обольщения и манипуляций, придумывая себе недомогание с уязвимостью кожи в качестве ширмы, чтобы держать парня на расстоянии.
Несмотря на ее жестокие речи, Кирилл выкрадывал моменты прикосновений к своему заветному плоду, дожидаясь, пока та уснет.
Он тайком проникал в ее покои вместе с ночным ветерком, испытывая страсть к любимой, затмевающую собой всю боль ее отказов.
В наказание за свои запретные ночные деяния юноша каждый раз погружал свои руки в острейшие шипы розария, и пунцовые капельки, стекающие с его пальцев, сливались с яркими лепестками.
На меня наплыло еще одно облако его прошлого — более темное.
В нем я узрела, что девушка, которую он так безумно жаждал, предпочла ему замужество с другим, а израненное шипами сердце Кирилла обрело упокоение в царстве живописи.
Он похоронил все свои чувства, перенося душераздирающую тоску на девственные полотна, где в светлых красках была запечатлена темная сущность той девы. Каждый взмах его кисти становился безмолвной молитвой, шепчущий крик преодолеть пропасть между ним и его недосягаемой музой.
Последнее облако воспоминаний поглотило меня целиком. Я содрогнулась от ледяного озноба, пробравшего меня до костей.
В этом облаке разразилась трагедия, когда весть о своевременной кончине девушки достигла теперь уже бессмертных ушей Кирилла, разрушив хрупкое подобие обретенного им покоя.
С ее земным уходом его руки, обезображенные самоистязаниями, смогли получить передышку, а душевные раны начали понемногу затягиваться.
Когда же дымка воспоминаний начала рассеиваться, вновь возвращая меня в застекленный сад, я уносила с собой отголоски былой жизни Кирилла — историю неприкаянной любви, потери и неизгладимых ран, оставшихся на сердце на века.
В отражении фонтана по-прежнему стояла девушка-призрак и неотрывно взирала на меня.
— …Спасибо. —
В момент, когда наши протянутые навстречу ладони сблизились, раздался далекий пронзительный вопль, оборвавший этот чарующий миг.
— О БОГИ!!! Кто-нибудь, помогите!!! — разлетелся по дому голос Рати.
Поспешив на звук, с развевающимися на ходу юбками, я чуть не оступилась на парадной лестнице.
Добравшись до первого этажа, застала мальчика в состоянии паники, в то время как тот выбегал из гостиной.
— Шура!!! Пожалуйста, ступай в свои покои! Ты не должна этого видеть!
— Что видеть?… Рати, что произошло?!
Волчонок беспокойно перевел взгляд на гостиную за своей спиной.
— Кирилл… Он… — Рати заикнулся и замотал головой. — Он выбросился из окна.
Известие поразило меня как разряд грома, смешав воедино ужас и остатки запретной привязанности к печальному художнику, которая все еще теплилась в моих жилах.
— Прошу тебя, отправляйся в свою комнату! Кирилл в очередной раз потерял рассудок. Ничего страшного! Он скоро вернется в своё нормальное состояние. — утверждает Рати, пытаясь заставить меня подняться наверх.
— …Опять потерял рассудок? Сколько раз такое случалось?
— Множество раз! Он изображает из себя трагического поэта, а в действительности просто прикрывает свое безумие такой ролью! — огрызается мальчик. — Тебе стоит быть с ним поосторожнее, Сирин. Ведь даже мы, его близкие, не знаем порой, что от него ожидать, когда его безумие снова дает о себе знать. Наш младший братец — немного ку-ку!
Проскочив мимо Рати, который попытался словить меня за рукав, чувствую, как ощущение срочности заставляет меня мчаться вперед.
На моем пути возникает Агний, его фигура — высокая, привлекающая внимание, а в руках поднос с ароматами трав и спирта, витающими вокруг нас.
Он осторожно поддерживает меня, чтобы я не потеряла равновесие, кладя руку мне на спину.
Его взгляд задерживается на моих губах, когда он негромко произносит: — Ты ищешь Кирилла?
— Да!…
— Он уже в своих покоях. Я ввел ему сильное успокоительное.
— С ним все в порядке?
Волна облегчения захлестывает меня, когда слышу, что юноша в полной сохранности, несмотря на сломанную руку.
— Волколаки восстанавливаются быстрее. К утру он уже будет в порядке, — добавляет Агний, после чего пропускает меня вперед.
Не обращая внимания на попытки Рати вмешаться ещё раз, спешу по коридорам на третий этаж, где располагаются комнаты Кирилла.
После быстрого тихого стука, оставшегося без ответа, я отворяю дверь и забегаю внутрь.
В комнате прохладно и тихо, лунный свет отбрасывает тончайшее сияние на открывшуюся передо мной обстановку.
Пройдя мимо зоны для отдыха и его мастерской, я подхожу к портьере, ведущей в спальню с просторным балконом — его двери распахнуты настежь.