Звериная страсть
Шрифт:
— А что, так очевидно?
— Так бороды нет совсем. — объяснила старуха. — Рыло у тебя скобленое!
Гость был ошарашен таким заявлением. Я с улыбкой повернулась к нему, надеясь успокоить.
— Не серчай на бабушку мою, она всегда как думает, так и говорит. Пророй, не замечает, как слова ее других задевают.
Парень благодарно посмотрел на меня, в его глазах отразилась признательность.
— Ах, ты, вяжихвостка, сплетничать обо мне удумала? — воскликнула ведьма.
— Да разве сплетни — то, что при тебе сказано, бабушка? — я поставила
— Не зови меня бабушкой своей, сколько раз талдычить тебе это, подлиза этакая! — зашипела она, забирая кружку и уходя обратно к своей прялке.
Лукьян тоже взял напиток и сделал глоток, тепло медовухи разлилось румянцем по его щекам.
— …Вижу ладно вам живётся вместе. По-семейному. — сказал он, обводя глазами нашу скромную избу.
— И не говори! — хихикнула я, пытаясь разрядить повисшее в воздухе напряжение.
Я уже собиралась уходить, как вдруг он вскочил, ухватив меня за запястье.
— Погоди, краса, а что это у тебя на шее? — он осторожно прикоснулся к моему амулету Велеса, в его глазах засветилось любопытство.
— Это? Амулет, — спокойно объяснила я, стараясь, чтобы его прикосновение не повлияло на меня. — А это… никто не имеет права трогать! — хлопаю его по руке, которая держит мое запястье, и отбегаю в сторону, защищая свое самое заветное богатство — оберег Вещего Леса.
— …Не серчай на меня. Совсем озверел я во время долгого странствия своего. Ласки женской не видал давно. Не ведаю, как уже слово молвить с людьми… Да еще и с красой такой! А камень этот адский… Жизнь мне спас, — признался Лукьян, кивнув на мой амулет. — От волков, видать, отвадил. Только потерял я его где-то в чаще…
— Серебро, адским камнем зовёшь?
— У нас на Родине так его нарекли, — пояснил он, погрузившись в раздумья.
Вдруг молодец осознал, что он наполовину гол, и рваные остатки кафтана свисают с его широкой груди.
— Прости за вид непристойный, хозяюшка! Кушак-то мой, весь искромсался… Волки подрали, небось, когда напали… — Лукьян присел обратно на скамью, сморщившись от боли в боку.
— Не бирюк это. Нет… — неожиданно возникла баба Озара.
— Что, простите?
— Бирюк — это зверь дикий. — прошептала я, пытаясь пролить свет на загадочные слова старухи.
— Не волки это, нет. Упыри тебя так подрали, касатик! — заключила старушка, с кривой ухмылкой допивая свою медовуху.
Лукьян уставился на нас.
— А не кошмар ли это был? Я-то думал…
— Нет, видел ты упырей не в бреду, милок. А наяву.
— …А что же вы тут? Неужто одни совсем живете?! — недоумевал он, все еще пытаясь осмыслить события, бросившие его на наш путь.
— За околицей деревни смотрим мы. Охраняем от нечисти всякой. — разъяснила я.
Выросла я на историях наших предков, на легендах о нашем наследии Древлян, и защита народа родного долгом была, который по венам струился моим.
Бабушка хмыкнула, собирая свою дорожную сумку, готовясь к очередной болотной вылазке.
— Не
***
В самом сердце чарующего леса я без труда пробиралась среди возвышающихся древних елей, пока Лукьян следовал за мной. Его слова эхом разнеслись по опушке.
— Одного не понимаю я… Как же ты можешь жить здесь?
— …О чем ты?
— Это же грех истинный — скрывать красу такую редкую за брёвнами избы да за лесным буреломом!
Я усмехнулась, приостановившись, чтобы немного облегчить ему путь-дорогу.
— Красота — это лишь миг мимолетный. А вот знания и мудрость ведическая — это на всю жизнь и больше!
Лукьян прислонился к березе, его дыхание перехватило, пока он внимательно наблюдал за мной.
— Понимаю твое искреннее желание стать ведуньей, помогать людям и все такое… Но разве не бывает тебе одиноко в этом уединенном месте?
На моем лице заиграла снисходительная улыбка.
— Одиночество никогда не гостило в сердце моем. У меня есть моя мудрая бабушка, и ее присутствия достаточно, чтобы наполнить дни мои общением и заботой.
В медовых глазах парня появился хитрый огонек, с любопытством он склонил голову.
— Необыкновенная ты, Шура… В отличие от других девиц, кого за жизнь повстречать успел, вижу, обладаешь ты особым светом внутри.
Его яркие рыжие волосы блестели в лучах утреннего солнца, а диковинный наряд, который накинул он на себя в избе, из своей уцелевшей походной сумки, чудно контрастировал на фоне леса. Несмотря на необычную одежку, его природная красота была неоспорима. Я невольно прикусила щеку, на мгновение отведя застенчивый взгляд.
Мы шли дальше молча, пока не добрели до небольшого родника, спрятанного в глубине леса, который нам предстояло пересечь. Ранним утром вода в нем была ледяной, и я вздрогнула, погрузив босую ногу в хрустальную глубину. Лукьян внимательно следил за каждым моим движением.
Набравшись храбрости, я шагнула в родник, шипя от окутывающего меня колкого холода. Только я собралась окунуть и вторую ногу, как сильные руки парня неожиданно притянули меня к себе, без труда подхватив меня, аки драгоценную ношу.
Звучно выдохнув от неожиданности, я так и застыла в его объятиях, а он лишь мелодично рассмеялся.
— Душа моя, мы так с тобой хлеба не испечём! Быстрее будет так и приятней! — по-лисьи усмехнулся Лукьян.
Совершенно ошеломленная, я почти не двигалась, опьяненная успокаивающим ароматом хвои от его тела и сладких цветов, витавших в воздухе.
Достигнув берега, стало очевидно, что парень не собирался отпускать меня так рано. И пронёс на руках ещё несколько аршин вперёд. Эти мгновения, растянувшиеся в сладкую вечность…