Зверинец у крыльца
Шрифт:
Зато привязанность голубей, ставших супругами, часто сохраняется всю двадцатилетнюю птичью жизнь. Правда, в городской толчее бывает, что голубка легкомысленно покидает мужа и птенцов. Сперва опешив от измены, папа-одиночка потом обычно справляется с воспитанием потомства.
Заключение брака у голубей связано с некоторыми ритуалами. Если голубка в ответ на заигрывание самца, который суетится вокруг нее — причем у него зоб раздут от важности, а хвост волочится по земле, — тоже станет подметать улицу хвостом и немного опустит крылья, это будет означать, что ухаживание принято. А если она тихо заворкует и потрогает ухажера клювом — то это равносильно щтампу в паспорте.
В брачный период нетрудно отличить самца от самки — очень уж по-разному они себя ведут. Зато в
...«Мало у васъ прошю: дадите ми от двора по три голуби да по три воробьи. Азъ бо не хощю тяжьки дани възложити...» Так в «Повести временных лет» начинается рассказ о том, как в далеком 946 году княгиня Ольга использовала голубей в военном деле. Жителей города, осаждаемого ее дружиной, обрадовало пустяковое требование княгини. Они мигом собрали от двора по три голубя да по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Та повелела раздать птиц дружине и привязать к каждой птахе сухой трут. Когда начало смеркаться, зажгли трут и отпустили птиц. И те понесли тлеющую смерть к родным гнездам. Загорелись голубятни, клетки, сараи и сеновалы. И нельзя было унять пожар — горели все дворы сразу.
Этим поджигателям-горемыкам нетрудно было вернуться домой, ведь их выпустили недалеко от гнезда. Но птицы не теряются и вдали от родины. Они возвращаются на голубятню, побывав в невероятных передрягах, порой израненные и даже ослепленные. Так, во время франко-прусской войны 1870—1871 годов осажденный немцами Париж посылал войскам депеши на голубиных крыльях. Птицы летали сквозь шрапнель и ружейную пальбу. Немцы Для перехвата пернатых курьеров бросили на фронт эскадрильи соколов. Голуби стали гибнуть один за Другим. Но и на соколов нашлась управа — французы снабдили крылатых почтальонов оружием устрашения: к их хвостам прикрепляли крошечный свисток. И соколы, даже будучи очень голодными, боялись нападать на «озвученных» птиц.
...В летописи голубиной почты немало трагедий. 11 июля 1897 года экспедиция, возглавляемая шведом С. Андре, вылетела на огромном воздушном шаре со Шпицбергена к Северному полюсу. Аэронавты взяли с собой 36 почтовых голубей. Спустя четыре дня после отлета шара какая-то странная, явно не морская птица, увертываясь от клювов преследовавших ее кайр, тяжело опустилась на мачту норвежского тюленебойного судна и спрятала голову под крыло. Капитан О. Хансен, ничего не слышавший об экспедиции, принял птицу за невесть откуда взявшуюся куропатку и выпалил из ружья. Но ветер унес «вкусный завтрак» за борт. В тот же день Хансен встретил другое тюленебойное судно и узнал, что убитая им птица могла быть голубем Андре. Он тотчас лег на обратный курс. Ему необычайно повезло — одна из посланных Хансеном шлюпок, если перефразировать поговорку, нашла иголку в океане — обнаружила мокрую растерзанную тушку голубя. Под крылом было привязано письмо Андре. В нем, в частности, говорилось, что на борту шара все благополучно и что это третья голубиная почта. Записка оказалась единственным письменным донесением о пропавшей экспедиции.
...Шло время, появилось радио, но с почтовыми голубями люди не расстались. Вот один из голубиных подвигов. Весной 1942 года фашисты глубинными бомбами повредили английскую подводную лодку, и та не могла оторваться от грунта. Лодка погибла бы, если на ней не было бы пернатой парочки — голубя и голубки. В маленькой капсуле их выпустили через торпедный аппарат. На поверхности бушевал шторм. Самца, очевидно, захлестнула волна или смел яростный порыв ветра. Голубка же все-таки добралась до базы. Экипаж подводной лодки спасли, а пернатой курьерше поставили памятник.
К услугам голубей прибегали и в прозаических целях. Так, благодаря информации, быстро доставляемой птицами, Натан Ротшильд успевал раньше других банкиров провернуть финансовые
Несмотря на то что птичью навигацию исследовании во множестве лабораторий, тайна этого феномена остается пока за семью печатями. Есть лишь гипотезы, догадки и предположения. Часто противоречивые. Думали, будто птицы ориентируются по магнитным силовым линиям Земли. Но о том, что компаса у них нет, вроде бы свидетельствуют опыты, в которых под крылья прикрепляли сильные магниты. Они искажали естественное положение дел, но голуби добирались домой за сотни километров. Этому противоречат сведения о том, что электромагнитные импульсы мощных телевизионных станций сбивают голубей с толку, не дают им найти правильную дорогу, и то, что в теле птиц найдены микрокристаллы магнетита — естественные крошечные магнитики.
Есть и версия, будто нужное направление птицы определяют по Солнцу и звездам. Будто бы у голубей в голове (или еще где-то) работает хитрое живое устройство вроде секстанта с хронометром, всегда показывающим «домашнее время». Секстантом птицы якобы определяют широту того места, где они очутились, а хронометр рассказывает им о долготе того уголка Земли, куда их забросила судьба. В 1977 году в Корнеллском университете выяснили, что голуби слышат инфразвук — звуковые колебания менее 10 герц. Рецепторы, воспринимающие ультразвук, спрятаны где-то внутри уха. Но где именно, не ясно. Грозы, землетрясения, магнитные бури — все они порождают инфразвуки, которые распространяются в атмосфере на тысячи километров. Не поэтому ли птицы так хорошо предчувствуют перемену погоды или землетрясения? Не с помощью ли инфразвука они ориентируются в дальних полетах?
Перечислять гипотезы можно долго. Не лучше ли остановиться на двух фактах?
Факт первый: наблюдения с самолетов показали, что и хорошо тренированные голуби летят домой отнюдь не по прямой. Их трасса порой напоминает замысловатые виражи слаломистов. Причем, поначалу они частенько отправляются совсем не в том направлении, которое нужно. Но потом какая-то неведомая сила возвращает их на путь истинный.
Второй поразительный факт открыли в 1973 году. И он тоже осложнил расшифровку хоминга — инстинкта возвращения к дому. Однажды ночью американские орнитологи осветили голубиное гнездо. И увидели чудо: слепые, еще не зрячие птенчики начали трясти головами, пытались протестующе махать жиденькими крыльями и подавать голос. Вспышка света выводила их из себя и в том случае, когда на голову птенцов надевали светонепроницаемый колпачок. Но если прикрывали тело, а незрячие глаза оставляли снаружи, птенцы света не замечали. Объяснение может быть одно — голуби кожей чувствуют свет. Какие биохимические процессы лежат в основе этого, еще предстоит открыть. Однако орнитологи сразу же предположили, будто светочувствительная кожа как-то помогает птицам находить дом.
А если дело не в коже и не в магнитных силовых линиях? Если секрет в глазах? Красные голубиные глазки на самом деле большие — чуть ли не во всю голову. Просто они прикрыты оперением и кожей. Многим они кажутся невыразительными, рыбьими. А голубеводы, кроме красного глаза, различают еще и соломенный, скороглазый (цвета зрелого проса), серебряный, вишневый и, наконец, янтарный. В темноте голуби видят плохо, и одно время хотели вывести ночную породу почтовых птиц, которые летали бы, когда пернатые хищники спят. Но сделать этого, видимо, пока не удалось.
В сетчатке птичьих глаз больше светочувствительных клеток, чем в сетчатке других животных. Особенно густо такие клетки заполнили углубление, называемое центральной ямкой. Она выступает в роли подзорной трубы — увеличивает изображение. Возле этой подзорной трубы находится орган, вроде бы не имеющий отношения к зрению, — так называемый гребешок. Он что оглобля в глазу: там, где у нас действуют тысячи светочувствительных и нервных клеток, у птиц расположилась налитая кровью складка, похожая на мехи баяна или гармошки.