Звезда Ада
Шрифт:
Люгер был далек от понимания магии, поддерживавшей существование Гадамеса. Не исключено, что главную роль тут играло его собственное представление о том, как должен выглядеть ночной сторож. Во всяком случае, до сих пор иллюзия получалась безукоризненной. Она была словно мутное пятно внутри прозрачного кристалла — пятно, которое нельзя стереть или смыть.
Но двойник принадлежал Дракону, гигантскому могильнику неуничтожимого сознания, его магической сущности, — и сила действовала: силуэт Шаркада съежился, подвергся искажению, начал распадаться, сделавшись похожим на множественные отражения в разбитом зеркале…
Однако Люгер не стал разрушать его полностью. В конце концов, Шаркад еще мог
— Ты не терял времени зря, — тихо и злобно сказал он. — Магистру это вряд ли понравится.
— Не заставляй меня ждать, — напомнил Люгер через двойника.
Гадамес резко повернулся и нырнул под арку. Тяжелая створка двери высотой с человеческий рост была приоткрыта, за ней начинался узкий коридор. Двойник двинулся по нему, не теряя из виду проводника. Их силуэты мерцали в сгустившейся темноте. Только это мерцание и выдавало подмену…
Шаркад миновал лестницу, ведущую вниз — туда, где, как догадывался Стервятник, находились подвалы и камеры пыток, — и стал подниматься по другой лестнице. Двойнику пришлось одолеть около полутора сотен ступеней и три поворота (очевидно, лестница шла вдоль внутренних стен башни), прежде чем он оказался в коротком коридоре, а затем в роскошно обставленном зале. Правда, эта роскошь была довольно своеобразной — кроме мебели из редких пород дерева, золотых и серебряных украшений и драгоценных камней, здесь были скульптуры из костей и кожи, причудливые фонтаны, в которых вместо журчащих водяных струй с сухим шорохом пересыпался пепел, подсвечники, сделанные из человеческих черепов, гобелены, изображавшие любовные игры волков и оборотней, амулеты из глины, корней и птичьих перьев, а также разные магические принадлежности, начиная от зейдовых жезлов и заканчивая покрытыми резьбой козлиными рогами. Однако назначение большинства предметов так и осталось для Люгера загадкой. Возможно, они были созданы еще до Катастрофы и сохранились каким-то чудом.
Несмотря на каменный свод пещеры, отделявший Слота от подземной башни, он ощущал то же самое, что и двойник, — неистовый натиск пока еще незримого врага. Но теперь Глану не удавалось подчинить себе чужеземца и превратить того в слепое орудие. И хотя кошмары стекались отовсюду, словно отравленный туман, магия Дракона оказалась действенным противоядием. Гадамес даже не пытался сопротивляться ей. Не имея выбора, он просто выполнял приказ.
Шаркад привел Люгера к черной двери, такой гладкой и скользкой на ощупь, будто она была покрыта слоем слизи, и отступил в сторону, пропуская вперед гостя. И прежде чем Люгер окончательно избавился от Гадамеса, ему показалось, что на тающем лице призрака промелькнула мстительная улыбка.
Дверь распахнулась, и двойник шагнул в разинутую пасть преисподней.
Глава пятьдесят вторая
Один против лиги
За черной дверью был еще один зал, такой громадный, что его невозможно было охватить взглядом. Дальняя стена и потолок тонули во мраке. По человеческим меркам, зал был плохо освещен, зато здесь с избытком хватало запахов — диких, насыщенных, отталкивающих…
До Люгера начало доходить, куда попал двойник. Почти все пространство зала было заполнено многоярусным, невероятно сложным, поистине фантасмагорическим сооружением — ажурным, как бы парившим в воздухе и в то же самое время таившим некую угрозу, словно приготовленная западня. Оно состояло из бесчисленных лент, спиралей, колонн и арок, искусным образом воплощая в себе иерархию и магические связи внутри Лиги Нерожденных. Это могло быть
И конечно, тут были те, кто умел извлекать зловещую «музыку» из единственного в своем роде инструмента. Люгер понял, что в некотором смысле удостоился великой чести — ради него здесь собрались многие, если не все адепты Лиги. Оборотни наблюдали за двойником из глубоких ниш, расположенных на разных ярусах. Каждый из магистров сам по себе являлся страшным противником, и вряд ли кто-нибудь прежде хоть раз противостоял их объединенной силе. В том, что они уже готовы к схватке с ним, Люгер не сомневался ни секунды…
Оборотни находились слишком далеко, чтобы двойник мог рассмотреть их лица. Он тщетно искал взглядом малиновую мантию магистра Глана. В конце концов тот заговорил первым. Многократное эхо вводило в заблуждение, и голос Глана, усиленный в несколько раз, казалось, раздавался одновременно с разных сторон:
— Ты отлично справился с порученным делом и получишь достойную награду. Я приказывал принести Звезду Ада, но ты нашел и Дракона. Тем лучше. Твоя самка жива. Как я обещал, она не постарела ни на один день…
Люгер догадывался, что на самом деле Глан недоволен таким оборотом событий. Магистр не только рисковал своим положением, но и ставил под угрозу существование всего пещерного города. Стервятнику, склонному к аферам, пришло в голову, что, если бы они встретились наедине, то еще могли бы договориться, однако Глан был не настолько глуп, чтобы зайти так далеко по дороге предательства интересов Стаи.
— …Возвращайся в Валидию, — продолжал монотонный голос. — Забудь обо всем, что видел. Если ты понадобишься снова, то узнаешь об этом от моего посланца. Не пытайся спрятаться. Может быть, мы не потревожим тебя до самой смерти. Ты оказался расторопнее любого из наших слуг и заслужил отдых, чего не скажешь о твоем никчемном отце… Бриллианты оставь себе. Кроме них, получишь деньги. Много денег. Больше, чем ты видел за всю свою жизнь. Уверен, они не будут лишними. Кажется твое поместье пришло в упадок? Поспеши! Карета уже ждет тебя.
Фраза о «никчемном отце» содержала и оскорбление, и намек — еще одно подтверждение того, что папаша не брезговал ничем и никем ради достижения своих сомнительных целей. Как, впрочем, и Стервятник. И лучше было не задумываться о каре, постигшей Люгера-старшего, тем более что Глан говорил о нем как о ЖИВОМ. Или речь все-таки шла о том, что душа отца не обрела покоя и после его смерти?!.
А вообще монолог магистра показался Слоту слишком длинным и оттого неестественным. На словах Глан предлагал перемирие. Однако Люгер не верил в то, что оборотни выполнят хотя бы одно из своих обещаний.
Оставалось только выяснить, каким способом они собирались его уничтожить. Выбор у них был огромный. Принцесса Тенес скорее всего тоже исчезнет бесследно. Магистры наверняка уже избавились бы от чужеземцев, если бы не Дракон, висевший над пещерным городом как знамение близкой, почти неотвратимой беды. Нерожденным приходилось считаться с тем, кто завладел легендарным оружием древних. Люгер понял, что они не станут рисковать. Значит, смерть ждет его где-то на обратном пути. Или даже в самой Валидии. Не случайно Глан упомянул о поместье, словно подталкивал Стервятника к возвращению.