Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
Через треть часа продавец был очень доволен собой - благодаря странному посетителю ему начислют очень большие проценты за продажу давно залежалого, не пользующегося спросом из-за размеров искусственного члена товара.
Ремус уже покинул «секс-магазин» и не видел самодовольной ухмылки продавца - консультанта, но тоже был очень доволен собой - впереди был день для отсыпания и отъедания, а потом… Потом целая ночь для опробования и полюбления нового «друга», который так ярко будет светиться в короткую июньскую ночь, пока… не попадёт в уютное гнёздышко. Для которого он и создан этими умельцами - магглами. Маловат он, правда, побольше, чем… погибший бывалый
Двадцать первого июня две тысячи второго года, полных два месяца тому, было солнцестояние и, к тому же, малый парад планет. Правда, он был невидим потому, что планеты выстроились в ряд близко к Солнцу - до и после него.
Но Рем обычно интересовался астрономией за компанию с настоящим Любителем Астрономии - ЛАстрономом Севом. Сейчас ему некстати вспомнилось само понятие «парада», и он бодренько замаршировал в сторону ближайшей тихой улочки. Занимала его сейчас вовсе не астрономия, а другое - поесть, поспать и поплясать потом… в новой кроватке… с новым милым другом…да подольше...да без зловещего пыхтения, раздающегося из камина, какой в один из прошлях игр с другом разносился по спальне. Правда, в чём ходить по осени, грязной, скользкой осени...сейчас это Ремуса интересовала, меньше всего.
… - Он этого достоин, не правда ли ж? Люпин проделал колоссальную работуже над статьёй, и теперь же ему впору расслабиться, как он сам желает. Не в моих же обычаях вмешиваться в личнуюж, частную же жисть сотрудников и, уж тем более, учить их, в чём счастье.
Ремус считает - в искусственном члене, выпивке, предмете преподаваемом, да болтовне похабной.
Севочка, мой мальчик, личность вообще разносторонняя - ему и зелья новые подавай с маггловской Алхимией, и Тёмные Искусства во всей их готической же красе ж, и рисует он, и пьёт с Люпином, и стихи пишет… Нет, это вряд ли он стихи пишет, он же только не природу любу ется, но читает много помимо Тёмных Искусств и очень понимает магию стихов, находит её там, где прошлись уже сотни филологов и ничего не нашли, даже в ентих их словесных, филологических, как их называют, журналы-от ентих пустобрёхов-то, документах-от этих печатается.
Минерва любит вязать руками, без заклинаний, по-маггловски, салфеточки под чайные и кофейные сервизы, которые она коллекционирует,и откуда только деньги на них, дорогие такие, как и все гончарные ручные изделия берёт. Да и накатила она на на издание статьи настоящую пятачину. И откуда у женщины деньги на руках? Видать, прижимистая, не широкая душа, как и все шотландки. Не то, что англичанки, которые тебе и обогреют, и накормят, и напоят. Зато Минерва внуков своих взрослых обожает. Да ещё в анимагической форме своей же ж, любит поиграть с клубком, несмотря на её-то годы ж… Покойная Сибилла тоже любила вязаные шали, но они ж сами вязались, как и положено.
А вот Филиус любит шнурки в воздухе чарами подвесить и гладить их настоящим левитируемым чугунным, старинным утюгом, до блеска их полирует. Подумаешь - безобидное чудачество, вот и всё. Ну не объявлять же Филиуса, такорго умника сумасшедшим только за то, что он шнурки полирует. В воздухе же...
Элиза влюблена в Астрономию - звёзды и стихи, им посвящённые, отчего она с моим
Помона души не чает в в плотоядных орхидеях и пьющих кровь кактусах. Помнится, один экземплярчик Опунции Кровососущей хорошенько же ж так наколол меня своими лопухами, да и кровушки напился так, что аж листья побурели. Меня тогда Поппи Кроветворным зельем дня три накачивала.
Вот, кстати, мадам Помфри - любительница жарить на площадке для квиддитча барбекю и ентих, как же ж их - а-а, щащлик. За енто её ох и не любит молодёжь, но стоит на время ослепнуть или третьим глазом в лоб получить… Сразу «мадам Пофри», да «мадам Пофри», поможите, мол, нам, студиозусам местным. Дедушка, мол, на конечной станции «Хогсмид» лежит с рахитом и плоскостопием.
Покойный мистер Филч, да упасёт его душу в Посмертии Мерлин всемогущий, любил грибочки, от того он то мирный был, а то на студентов, аки лев рыкающий, бросался. Всё равно, что в оборотня разъярённого оборачивался. Это всё из-за грибочков-то вредных да неприспсабливаемых к организму человеческому. И как только у него, прости, Мерлин, иного несварения желудка, того, что через рот идёт, а не только поносом... От поноса-то, знаю я, часто страдал мистер Филч. Но он, бывалоча, как усядется на ведре своём дрищёвом, прости, Морганушка, на перекрёстке дорог, ведущих с-под земелелья, так и сидит, как Цербер, да своё дело и знает.
Но как завхоз - незаменимый был волше… сквиб, нет ему достойного последователя - ни один больше полугода не приживается, да и миссис Норрис к ним равнодушна, помогать не желает Её Кошачье Величество. Вот пакостная кошка - с котом Гермионы Грейнджер, как же его, Бытоглотом, нет, всё не то, а как, вспомнить не могу, гуляла напропалую, честь свою не уберегла.
Про профессора Биннса и сказать-то толком нечего. Только, что призрак просвечивающий и довольно нудный. Вот и всё, что о нём сказать можно, не обидев по-крупному, да и не сказав чрезмерно мало.
Да и о преподавателях Маггловедения, которые у нас каждый семестр меняются, тоже ничего замечательного не вспоминается. Был, разве что один - le originale, тот ещё - любил носки занашивать, не отдавая их в стирку домашним нашим, значицца, эльфам. И только тогда менял, когда все пальцы из носков, как из сандалий, повылезают. А сам ничего себе, такой импозантный с виду, да кушал всегда с отменным аппетитом, с таким, будто он по жизни голодный ходил, а дорвался только за преподавательским столом в Хогвартсе и не знал даже, как щелчком вызвать домашних эльфов с готовой едой к себе в нумера, то бишь, конечно, в апартаменты. Енто я ошибся с нумерами.
А-а, был енто ж ещё профессор Маггловедения - мисс Розинтия Перкинс. Даже имя в памяти осталось. Так она, ента Рози, как просила всех преподавателей в учительской, да студентов - старшекурсников себя называть, такая прелюбодейка была, но спала только с совершеннолетнимии студентами. Знала, колючка етака, что старости почтенной прмставать к ней негоже - сам пробовал и получил жёсткий отказ. Единый раз решив разменяться на женщину в жизни своей И то неудачно! А такой персик была, что ой, матушки ж вы мои!