Звезда Гаада
Шрифт:
Не удивительно, что он им не доверяет. Когда его родителей убили, когда он раненный, измученный телесно и душевно просил у них помощи, заступничества, то ни Страж Небес, ни Небеса ничего не сделали для него. А потом безразлично вручили ему дар хранителя, чтобы он насколько может поддерживал жизнь мира. И на что это печальное детище Творца Небесам и Стражу? Не понимаю. Может, просто игрушка?..
Однажды Карст, доведённый своими злыми родственниками, пожелал, чтоб они перестали его мучить. И дёрнуло его обратиться к Небу со своей мольбой! Попросить, чтобы его страдания закончились! Пообещать заплатить чем угодно, только бы его мучителей кто-то наказал! Небеса услышали его просьбу: пришли
Мой любимый долго терпел беспредел, устраиваемый Посланниками небес — те в последние тысячелетия только и делали, что вместе с белыми хранителями возглавляли походы против «приспешников Гаада». Но чёрный Старейшина, в отличие от Блага, потворствовавшего этим жутким бойням и расправам, был добрым. Однажды Гаад сорвался, пошёл на Гору справедливости. О, какое нелепое название! Теперь, когда я думаю об этом проклятом месте, когда слышу чужие разговоры о нём, мне хочется плакать или смеяться сквозь слёзы! Так вот, дёрнуло милосердного хранителя пойти туда и потребовать, чтобы больше никаких Посланников не являлось! По печальной случайности именно в тот день прошлый Старейшина чернокрылых убил последнего из Посланников.
Впрочем, теперь, обдумывая трагические случайности, произошедшие с Гаадом, с Карстом, со мной и с Тайаеллом, я с ужасом поняла, что куда больше всё это похоже на чей-то корыстный и злой расчёт! Так как требование просителя исполнили: больше Посланников не было. И тяжесть поддержания мира в пригодном для существования состоянии легла на плечи Гаада. Разумеется, он еле-еле справлялся! Но это, похоже, и хотели жестокие «благодетели»! И так всегда: люди просили Небеса о чём-то и те им якобы помогали, по-своему, не беря в расчёт настоящие чувства просителей! Вроде джинов из сказок моего мира: если человек скажет: «Хочу, чтоб у меня было много денег!», то джин даст, сразу же отберёт и дружелюбно объяснит потрясённому просителю: «Вот, у тебя было много денег!».
Однажды второй мой друг, замученный рутиной своей работы, попросил Небеса, чтобы дали ему хоть немного счастья. И сглупил, пообещал заплатить любую цену за этот подарок. Меня, мою наивность, смешное поведение, искренность, глупость использовали, дабы принести в его жизнь изменения, чтобы ему ненадолго удалось развеяться. А теперь его ненавидят и белокрылые, и чернокрылые: и те, и другие желают ему гибели, жизнь его висит на волоске. А я ничего не могу сделать, чтобы надолго защитить его. Разве что перебить всех его врагов, включая Гаада. Но я никогда на это не пойду! Выходит, мне остаётся только смириться?!
Я — такая же жертва, как мои друзья и любимый. Просто этим злодеям зачем-то понадобилось найти редкостную тряпку, трусиху и плаксу, согласную исполнять какой-то их план. Они нашли меня, тяжело больную и несчастную девчонку, которая за много лет болезни устала и с отчаяния замечталась о другом мире, где, как мне казалось, может быть лучше, чем в моём родном. Вот и заманили меня сюда. И волосы дыбом встают от осознания, что эти существа достаточно могущественны, чтобы вытащить к себе кого-то
Правда, всё сложилось не совсем так, как они хотели. По наивности и молодости… а может, виновата его вера в меня? Нет, виновата была его звезда, которую он так и не сотворил. Я влюбилась в Гаада, поглощённого этой странной мечтой. Потому им не удалось окончательно очернить его в моих глазах. Или они и не собирались? Что если им нужно было, чтобы я оказалась около нынешнего Старейшины чернокрылых? Но зачем?..
Сползла на землю, закрыла глаза. Как мне гадко и страшно! Как я ненавижу этих мерзавцев!
А ведь Тайаелл, ставший моим другом, убил нескольких чернокрылых! И наверняка участвовал в «благих деяниях» белокрылых «защитников мирозданья», заключавшихся в «выявлении» и уничтожении тех «злодеев», которые были «заодно с Гаадом»! И я помогаю убийце. Ненавижу тех, кто причиняет мученья живым существам, кто убивает их, а сама… Сама не лучше: убиваю же комаров, покусившихся на мою кровь, в родном мире убивала мух и других противных мне насекомых. Разве могу я считать себя лучше?
Конечно, между убийством насекомого и человека большая разница. Но… А есть ли она? Ведь это одно и тоже: умышленное уничтожение живых существ, будь то злосчастный комар или человек! Настоящий добрый человек никогда не обидит ни человека, ни зверя, ни насекомое. А те, кто убивают и мучают насекомых, животных и не замечают, что их сердца медленно черствеют. И вопрос в том, доживут ли они до того дня, когда поднимут руку на человека, дойдут ли до такой степени ярости, когда захотят не только избить разозлившего, обидевшего, оскорбившего их или случайно под руку подвернувшегося человека, но и уничтожить.
Ненавижу этот мир и саму себя за свою жестокость и слабость!
— Я, между прочим, просил тебя сходить к Карсту и Тараю! — проворчали над ухом.
Открыла лицо, возмущённо посмотрела на нашедшего меня Гаада. Впрочем, меня и искать-то не надо. Как справедливо заметил Тай, я очень заметна, как человек, чей вопль разорвал тишину.
— Неужели, так сложно помочь больному человеку? — возмутился парень.
А ему не заметно, как мне самой плохо?! Если ему позарез нужны новые штаны и еда, мог бы и сам навестить Карста и Тарая! Хранителям на любое перемещение требуется не более десяти секунд! Или… точно, он ж не ругаться явился, а почувствовал моё состояние и пришёл меня подбодрить или проследить, дабы я от отчаяния чего-нибудь не сотворила. Я и будучи спокойной много чего могу учудить, а уж если меня довести…
Поднялась, бросилась к любимому, крепко его обняла. Стало легче: есть в этом злосчастном мире хоть что-то хорошее! Вот только я не принадлежу этому миру, поэтому, как и Эррия, когда-нибудь вернусь в родной мир. О, до чего же мучительно быть с любимым рядом, зная, что однажды нам предстоит расстаться! Ведь Эррия и Камилл так ничего изменить и не сумели. Увы. И… неужели, и мы?..
— Гаад, скажи, мы — игрушки в чьих-то руках или мы способны сами творить свою судьбу? — грустно заглянула ему в глаза.
Часть 3.28
— Гаад, скажи, мы — игрушки в чьих-то руках или мы способны сами творить свою судьбу? — грустно заглянула ему в глаза.
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — уточнил он недоумённо.
— Я тебе верю.
Хранитель сильно растерялся. Осторожно отстранил меня от себя, сжимая мои предплечья. В глаза мне внимательно заглянул:
— Даже после всего, что я сделал?
Киваю, с нежностью смотря на него.
— Почему?! — Гаад сорвался на крик, — Все верят белокрылым, Благу, Небесам, Стражу… кому угодно, но только не мне! И… Я же тебя мучил! Разве можно о таком забыть?!