Звезда корабельная
Шрифт:
— Что ж, — сказал он, — поедешь с посольством во Францию, так достань мне точно такую вещицу.
Через год и три месяца возвратился Долгорукий, а не забыл однако про наказ.
— Вот — астролябия! Так зовут сей инструмент в иностранных землях, — пояснил он.
— Астролябия, — повторил Петр, разглядывая механизм. — Мудреная вещь, и называется чудно. Показывай, Яков Федорович, как расстояния брать.
— Эх, государь, сам знаешь — много было в Париже дел государственных. Не дошли у меня руки
— Или, Долгорукий, у тебя руки коротки стали? — рассердился Петр. — Или не понимаешь, что астролябия — дело государственное!? Чтобы немедля нашел мне человека ученого, ведающего, как механизм сей работает!
Это было не простое задание. При царском дворе и не слыхал никто об астролябии. С большим трудом отыскали одного знающего человека — голландского купца Франца Тиммермана. Сразу привели к Петру.
— Да, — говорит Франц, — действительно астролябия. Латинское это слово. А на вашем русском языке означает «беру звезду». Определяет положение звезд на небе, а также расстояния на земле. Только, прошу прощения, без арифметики и геометрии с нею не совладать, ваше величество.
— Какое я тебе величество! — нахмурился Петр. — Ты и годами старше, и знаешь больше. Учи всему, что сам ведаешь!
И с тех пор ни на шаг не отпускал от себя Тиммермана. Быстро Петр разобрался в четырех правилах арифметики и выучился управлять астролябией. То и дело измерял какие-нибудь расстояния.
Как-то вечером проходили они с Тиммерманом у Просяного пруда неподалеку от села Измайлова. За целый день уже наизмерялись вдоволь.
Звезды появлялись на небосклоне. Отражались в пруду. Петр подбежал к берегу.
— Беру звезду! — крикнул он и хватил со всего маху рукой по воде. Так что брызги веером взметнулись к небесам.
Тиммерман отшатнулся и даже присел.
— Гей! — развеселился Петр. — Не пугайся, любезный Франц! Звезды погодя брать будем. А пока на земле дел хватает.
Что можно найти в старом амбаре
В селе Измайлове Петр бывал часто. Обычно с Тиммерманом. Тот еле поспевал за Петром — отдуваясь на ходу, рассказывал о голландских городах, обычаях.
— Быстро там время бежит, как по дороге торной, и меняется жизнь день за днем. Сейчас ворочусь — и родной дом, возможно, не признаю.
— А вот гляди, Франц, — остановился Петр у одного двора. — Крепок амбар срублен, велик размером. Как стоял, так и стоит, века не меняется. А ведь, ей-ей, хламом завален! — пригнувшись, вошел он внутрь. — Так и страна наша Россия — крепка и обширна, а много в ней хлама никчемного, порядков обветшалых…
В полутьме амбарной виднелись какие-то полурассыпавшиеся бочки, куча облезлых веников, треснувший безъязыкий колокол, развалившаяся телега об одном
Крутые, крепко сбитые дощатые бока заканчивались высоким строгим носом, который упирался прямо в амбарный угол, будто рассекал деревянную волну.
Петр подобрался ближе. Конечно, это была лодка. Однако очень большая. Видно, давно здесь стояла — почернела, рассохлась. И все-таки доски ее были какие-то особенные — совсем не те, что у бочек. И пахли удивительно — так, что Петр вспомнил неожиданно о синем море-окияне.
— Что за судно? — вполголоса спросил он подошедшего Тиммермана.
— А, бот английский. При кораблях держат для всяких мелких нужд. Шустро бегает под парусами — не только по ветру, но и супротив, курсом бейдевинд.
— Да не бывает такого! — воскликнул Петр. — Разве может судно против ветра идти?!
— Может, может, государь, — кивнул Тиммерман. — Разум человеческий все одолевает.
А Петр уже запрыгнул в бот, где стал во весь рост, раздвинув ноги, чуть наклонившись вперед, будто в грудь ему бил сильный ветер.
— Гей! Гей! Слышать желаю: есть ли такой человек, что лодку починит, и ход ее покажет?
Второй Тиммерман
Жил в Москве столяр по имени Карштен-Брант. Родом из Голландии. В былые времена служил матросом на кораблях, да и на верфях суда строил. Его-то и привел Тиммерман к Петру Алексеевичу.
— Тот ли ты, кто мне нужен? — спросил Петр. — Что делать можешь?
— Домы рублю, столы да стулья, — поклонился Карштен-Брант, — Также и лежанки по заказу.
— А судно морское починишь ли?
— Конечно! — кивнул Карштен-Брант. — Я ведь тиммерман…
Петр даже обошел кругом голландца, сильно при том нахмурясь.
— Что говоришь, дурная голова?! Уж есть у меня один Тиммерман. Францем звать! Гляди, будешь плетьми бит, как самозванец!
— Прости, государь, — вмешался тут Франц. — Не самозванец он, а тиммерман доподлинный. Не по имени отческому, а по делу своему — истинный тиммерман. Так у нас в Голландии называют корабельных плотников.
Поглядел Петр на одного, на другого и улыбнулся:
— Что ж. Один Тимммерман — хорошо. А оба-два — будут мне корабли строить!
Узкая вода
Действительно, Карштен-Брант довольно быстро починил бот английский. Петр достаточно помощников выделил, да и сам не только со стороны наблюдал — и весла строгал, и паруса подшивал, и мачту ставил…
Спустили бот на Яузу. Карштен-Брант паруса поднял, и пошел бот, пошел по реке — хоть по ветру, хоть супротив, без всякого внимания к слабому речному течению.