Звезда над нами
Шрифт:
Жрец вздрогнул, и Уэйд понял, что его стрела попала в цель. Соперничество между Тлалтелолко и Теночтитланом разгоралось все больше, и возбудить взаимную подозрительность было все легче.
– Чего ты хочешь?
– спросил жрец напрямик.
Уэйд уклонился от прямого ответа и напустил туману, ударившись в пророчество:
– Говорю тебе, о брат мой: этот человек и его дьявольские создания должны быть уничтожены. Если их не отправят обратно к Повелителю Мертвых, птицы со стальными клювами пролетят над страной. И когда через десять лет наступит время для
Казалось, слова Уэйда произвели впечатление на жреца; впрочем, это было неясно. Уэйд не сказал ему, что между 1451 и 1456 годами последуют страшные неурожаи, вызванные заморозками и ураганами, но Уэйд знал, что, когда это произойдет, его предсказание вспомнят.
– Мне нужны доказательства, - сказал жрец. Очевидно, его можно было обвинить в чем угодно, только не в мистицизме.
Уэйд понизил голос:
– В течение одного дня эти демоны убьют своих жертв в Тескоко. Если их не остановить, они придут и сюда.
– Он взглянул на жреца и привел еще одно практическое соображение: - Они угрожают нашим позициям.
Черные глаза жреца были непроницаемыми. Уэйд начинал испытывать беспокойство - его собеседник оказался удивительно недоверчивым.
– Расскажи об этом другим, - закончил Уэйд.
– Не сомневайся в моем могуществе.
Он бросил на каменный пол позади себя две дымовые шашки, сделал шаг назад и мгновенно скрылся в клубах густого черного дыма, наполнившего храм.
Уэйд выбрался из храма еще до того, как жрец успел прийти в себя от неожиданности, и затерялся в толпе людей на площади. Когда вокруг так много жрецов, присутствие еще одного не бросается в глаза.
Итак, первый шаг был сделан, хотя Уэйд не имел представления, успешен ли он. Общество ацтеков было теократией, управляемой целым легионом жрецов. И если они были против тебя, твое имя смешивалось с грязью.
Уэйд поспешил к берегу озера Тескоко, взял большой каноэ и начал грести на восток, в тишину вечерних сумерек.
Там впереди лежал Тескоко, а в нем жил король-поэт Нецахуалькоатль.
И где-то вдали находился человек, ради которого он прибыл сюда, - Дэниэль Хьюз.
Когда Уэйд добрался до города Тескоко на восточном берегу озера, красная луна уже медленно плыла над вершинами горных хребтов. Ночь была сырой и тихой, однако собаки провожали его яростным лаем.
Он без труда нашел дом Дэниэля Хьюза. Это была простая хижина, сплетенная из ивняка и снаружи обмазанная глиной, расположенная на окраине Тескоко. Позади дома был самый обыкновенный бревенчатый кораль.
Он увидел лошадей - их беспокойные тени вырисовывались в серебристом свете поднимающейся луны.
В этой картине не было ничего зловещего; лошади просто были здесь, в загоне, словно это было их привычное место. Самые обыкновенные лошади.
Они не несли в себе смертельной опасности, подобно кобальтовой бомбе.
Они не были
Уэйд не колебался. Лошадей никто не охранял, и никто не подозревал о его присутствии. Такая благоприятная возможность больше никогда не представится, и он ухватился за нее.
В корале подозрительно заржал жеребец.
Уэйд осторожно приблизился к бревенчатому барьеру, заметил водяной желоб и бросил в воду возбуждающие таблетки. Они погрузились в воду с легким плеском, и лошади начали тревожно переминаться с ноги на ногу.
Он медленно отошел от кораля, стараясь не делать резких движений. Возбуждающие таблетки начнут действовать через пятнадцать часов. Они нужны не для того, чтобы убить лошадей, а чтобы взбудоражить их.
Правильно выбранный яд, конечно, мог убить хотя бы часть лошадей. Но Уэйд не был уверен, что яд умертвит всех лошадей, к тому же он не знал, все ли они находятся в корале - у Хьюза могли быть лошади и в другом месте, неизвестном агентам Управления. Как бы то ни было, Уэйд хотел превратить лошадей в нечто пугающее. сверхъестественное, чтобы навсегда преградить им путь на землю Мексики до высадки Кортеса.
Лучшее лекарство - профилактика.
При этом ему не нужно было избавляться от всех лошадей; достаточно было вывести их из строя. Несколько мертвых лошадей, обнаруженных утром в корале, всего-навсего докажут, что лошади, подобно другим животным, являются смертными. А вот двадцать или тридцать обезумевших лошадей - это что-то совершенно иное, что-то незабываемое.
Он подошел к фасаду. Двери не было, всего лишь проем в стене, закрытый висящим одеялом.
Уэйд заметил крепкую веревку с петлей на конце, висевшую рядом с входом. Он едва заметно улыбнулся и негромко постучал по глиняной стене дома рядом с веревкой.
Тишина, затем звуки шагов. Рука отбросила в сторону одеяло, и перед Уэйдом появился Дэниэль Хьюз.
Он мало чем походил на свои фотопортреты - седые волосы были выкрашены в черный цвет, кожа стала медно-красной; на нем была набедренная повязка и плащ, переброшенный через плечо.
Однако приятные голубые глаза остались прежними, так же как и приветливое выражение лица много повидавшего человека.
– Привет, Дэн, - сказал Уэйд по-английски.
– Можно войти?
Казалось, Хьюз ничуть не удивился или если удивился, то овладел собой, прежде чем Уэйд успел это заметить.
– Уже поздно, - ответил Хьюз мягким вежливым голосом, но, как бы то ни было, входите. Я ждал вас.
Уэйд был по меньшей мере потрясен, но сумел скрыть это. "Черт побери, - подумал он, - если я хочу добиться успеха, то должен побить Хьюза его же оружием".
Он вошел в хижину.
Внутри она была такой же скромной, как и снаружи, - циновки, табуретки и что-то, напоминающее низкий стол. Кухня находилась в примыкающем к дому сарае, и помещение освещалось тусклым светом от углей очага, расположенного между домом и кухней.