Звезда над песками

Бирюшев Руслан Рустамович

Позёвывая, Томас зашагал к своему танку, где экипаж, похоже, уже обустроил всё для ночлега — однако был перехвачен на полпути. Когда он проходил мимо одной из палаток, то чуть было не врезался в какой-то тёмный силуэт, бесшумно выскользнувший ему наперерез — офицер лишь чистым чудом успел затормозить. И даже удержал рвущееся с языка ругательство — так как, приглядевшись, узнал в «силуэте» Астрид.

— Мисс Торбьёрн? — Озадаченно спросил он. — Что вы здесь делаете?

— Гуляю. — С обезоруживающей непосредственностью ответила девушка и пожала плечами. Ночную прохладу пустыни она, похоже, оценила по достоинству, так как застегнула куртку, набросила на шею лёгкий белый шарф и натянула плотные кожаные перчатки — Том видел такие у знакомых пилотов-истребителей. —

Не волнуйтесь, только внутри лагеря. Я знаю, где его границы. Просто… не хочется сидеть со всеми, и обсуждать, как ужасно трясло в душном автобусе.

— Я вас понимаю. — Хмыкнул танкист, засовывая руки в карманы. — Но вы хотя бы поужинали?

— Пока ещё нет. — Девушка вдруг улыбнулась и наклонила голову к плечу. — А вы сам-то, кстати?

— Тоже не успел. — Признался Том. — Как раз собираюсь.

Добрых секунд пять они смотрели друг другу в глаза, и лейтенант опять не выдержал первым:

— Э-э… Что?

— Ну-у, раз уж вы не можете осилить нужный логический вывод сами… — Лётчица картинным жестом забросила за плечо конец шарфа, подалась вперёд, заложила левую руку за спину, а правую протянула Томасу, словно приглашая на танец. — Давайте поужинаем вместе. Только не примите это за романтическое предложение, я имею в виду — вместе с вашим экипажем. Если вы не против, хочу познакомиться с ними, особенно с радистом.

Экипажу танка палатка не нужна. Достаточно поставить боевую машину в удобном месте, приподнять, зафиксировать лапы и натянуть на них брезент — всё, небольшой шатёр со стальным каркасом готов. Так же поступили и подчинённые Хродгарсона. Когда он откинул брезент и заглянул под днище, то обнаружил троих своих бойцов, удобно расположившихся на песке вокруг чайника, греющегося на таблетке сухого спирта. Из открытого нижнего люка «Паладина» свисала слабая голубая лампочка, подключённая напрямую к аккумулятору. Свет она давала неяркий, рассеянный, но всё равно нарушала маскировку — и сержант Торрисон при виде командира махнул рукой:

— Заходите быстрее, сэр.

— Застегните воротнички, джентльмены, у нас в гостях дама. — С усмешкой ответил ему Томас, пропуская внутрь лётчицу и спешно задёргивая за ней полог. Рисковать действительно не стоило.

— Э-э… мэм! — Стрелок несколько опешил, и действительно принялся судорожно застёгивать воротник — хотя лейтенант сказал это в шутку. Заряжающий и радист последовали его примеру. Астрид же, глянув на них смеющимися глазами, как ни в чём ни бывало уселась на свободное место около чайника, сложила ноги по-турецки. Пока садился Томас, расстегнула куртку, стянула перчатки, сунула их за ремень и достала из-за пазухи упаковку сухого пайка:

— В гости со своим не ходят, но не хочу быть в тягость, потому — вот. Думала съесть где-нибудь под звёздным небом, любуясь луной, однако в вашей компании это будет куда приятней. Меня зовут Астрид Торбьёрн, но называть меня «мисс Торбьёрн» можно только лейтенанту, потому что он официальное лицо. — Девушка подмигнула. — Для всех остальных я — Астрид. Вы не против, господа?

Господа танкисты дружно подтвердили, что не против. Томас в ответ представил их, и добавил:

— Есть ещё механик-водитель, капрал Джонсон… Наверное, он в танке сейчас.

— Уже спит, по-моему. — Подтвердил Торрисон. — И ел там же. Он у нас такой…

— Любит машины. — Вздохнул Томас. — Подозреваю, больше, чем людей.

— Понимаю. — Кивнула лётчица, вскрывая бумажную упаковку пайка. Чайник тем временем вскипел, и Аскель, заряжающий, аккуратно снял его с огня. — Кто-то любит людей, кто-то животных, кто-то машины… Я понимаю всех их, но сама… Верьте или нет, за свою короткую жизнь встречала немало хороших людей, славных зверей и удивительных механизмов. Не люблю судить чохом.

— Интересный взгляд. — Своим лучшим светским тоном заметил Хродгарсон, принимая от Аскеля алюминиевую кружку с чаем. Отсутствие Джонсона в итоге даже пошло

на пользу — его стакан заряжающий с улыбкой подал девушке. Та улыбнулась в ответ, тут же отпила глоток. Сказала:

— Всегда предпочитаю узнавать вещи и людей поближе. Это уберегает от многих ошибок. Но не будем ударяться в философию, что-то меня понесло… Давайте просто знакомиться. Судя по именам, вы все — из Новой Нормандии?

— Да. Я вот — из Дерби, это в Старом Денло. — Кивнул Том. — Джонсон с юго-запада, из ваших мест. Остальные, так уж сложилось, из Лондона. Зато, видимо, в качестве компенсации, всё наше начальство — сплошь шотландцы и ирландцы. А вы, Астрид, валлийка?

— По матери. — Девушка продолжала пить чай мелкими глотками, не трогая пока паёк. — Отец — наполовину нормандец, наполовину галл. У нас в семье принято заводить родню как можно дальше от дома, чтобы расширить связи. Особняк Торбьёрнов под Кэрдидом — это такая метрополия с колониями по всему свету.

— Особняк… — Протянул доселе молчавший Карл Эйд с мечтательным видом. — У вас, наверное, в детстве было много комнат, огромные окна, личные слуги, няньки?

Томас глянул на радиста страшными глазами, исподтишка показал кулак. Тот часто заморгал, сообразив, что ляпнул что-то не то. Однако Астрид, вопреки опасениям лейтенанта, не обиделась.

— Няньки? Берите выше — когда я пошла в старшую школу, отец мне подарил личного телохранителя. — Усмехнулась лётчица, отставляя опустевший стакан. Вигги тут же долил в него остатки кипятка и снова протянул девушке. — Маленькая такая блондинка, больше на куклу или принцессу из сказки походила, чем на охранника. С виду хрупкая, тоненькая, белокожая, с огромными зелёными глазами и волосами будто из чистого золота, хоть и короткими — я даже завидовала немного, как помню. Уже тогда была ниже меня ростом, а сейчас макушкой до моего плеча не достала бы. При этом, правда, вечно казалась хмурой, серьёзной, и одевалась в мужские костюмы — знаете, с жилеткой, галстуком. — Улыбка лётчицы сделалась мягче, голос тише. — Из всех, кого оставила дома, наверное, только по ней и скучаю. Поначалу терпеть её не могла, из-за того, что отец навязал, потом привыкла… И привязалась, пожалуй. Причём взаимно. Во всяком случае, когда я по ночам пару раз сбегала на свидания, она меня не выдавала отцу, а просто ходила следом и приглядывала издалека, берегла — я только потом об этом узнала. В трудную минуту всегда меня поддерживала — молча, или всего парой слов, но очень метких. — Астрид качнула головой, глядя в исходящий паром стаканчик. — А когда я сбежала в лётное училище, отец её уволил. Сказал — мне теперь охрана не нужна. На прощанье она мне оставила письмо, где написала, что была рада меня охранять, и что желает мне удачи. Подписалась прозвищем, которое я ей дала при знакомстве — хотела её тогда обидеть, а потом звала просто по привычке… Потому что она и не думала обижаться, а спокойно откликалась… Больше я её не видела. Вот так вот…

Под брезентовым пологом на добрую минуту повисло неловкое молчание — девушка принялась за сухую плитку пайка, а солдаты не решались что-либо сказать. Наконец, Томас кашлянул:

— Так вы, значит, сбежали от семьи?

— Не совсем. От моей семьи не так-то просто убежать. — Лётчица слабо, но искренне улыбнулась. — Родители были не против моего интереса к самолётам, это ведь семейный бизнес, в конце концов. Отец даже обещал на совершеннолетие подарить мне «Жаворонка» с личным пилотом. Потом, поняв, что я намерена летать сама — решил нанять инструктора. Но я не хотела просто летать в своё удовольствие — я хотела работать в воздухе, как настоящие пилоты. И в итоге пошла в обычное училище гражданской авиации, под Линдумом — это почти на шотландской границе. Вот это папе не понравилось… Сложно было, но мы договорились, в итоге. Это тоже семейная черта, предприниматели должны уметь договариваться — в том числе с домочадцами. — Она с хрустом переломила пополам остатки пайка и добавила. — Спасибо, что я младшая из девяти детей — это даёт некоторую свободу.