Звезда по имени Любовь
Шрифт:
– Что – сказать?.. – от предчувствия чего-то страшного в груди похолодело, и девушка невольно сглотнула…
– Я хотел сказать чуть позже, но… в общем, между нами всё кончено. Думаю, что ты меня поймёшь.
– Пойму – что?.. – мысли о конкурсе мгновенно улетучились, уступая место тревоге в ожидании слов, которые он сейчас собирался ей сказать.
– Что я тебя не люблю.
– Подожди… Даня! Подожди!.. – видя, что он собирается немедленно уйти, девушка вцепилась в его руку, - Даня!.. ты пошутил… Да?! Скажи, что ты пошутил!
– Я не пошутил, - он снова слегка прищурил свои красивые
– Расстаться?! – она как будто не могла понять значения этих слов и пристально вглядывалась в его глаза, - После всего, что у нас было?..
– А что у нас было такого, после чего нельзя расстаться? – усмехнувшись уголком губ, он удивлённо приподнял чёрные, ровные брови.
– А разве… разве у нас ничего не было?.. Ты же говорил…
– Я что-нибудь обещал? – полуулыбка не сходила с его лица, - Я говорил… много чего говорил… но я ничего не обещал. Я ошибся. И не строй из себя жертву. Ты давно уже совершеннолетняя, так что…
– Ты не предатель… - не сводя с него полного боли взгляда, девушка медленно покачала головой, - Ты – урод…
– Я мог бы тебе ответить… - он снова чуть прищурился и слегка наклонил голову, - Но не буду. Спишем на твоё состояние…
– Урод… - всё ещё не веря услышанному, Люба попятилась назад и опустила ногу на нижнюю ступеньку, - Ты – урод…
– Дэн, тебя ждут! – в открывшуюся дверь выглянуло весёлое лицо Анжелы, - А вы что здесь, секретничаете?
– Урод… - при виде подруги боль только усилилась, и Люба, не сдержавшись, повторила обидное слово, - Вы оба – уроды!..
– Это она кому? – оскорбление нисколько не испортило настроения, и Анжела всё так же весело смотрела вслед убегающей под холодным дождём Любаше.
– А во-о-о-н тем воробьям, - указывая рукой на стайку воробьёв, Даниил обаятельно рассмеялся, потом, потянув на себя дверь, шагнул в небольшой тамбур, - Ну, что, кто там нас ждёт?
– Галина… в кабинете худрука… - чуть отступив назад, Анжела остановилась и, заложив руки за спину, многозначительно посмотрела на парня, - Но не сейчас, а через десять минут…
– Всего десять минут?.. – его руки немедленно сомкнулись у неё на талии, - Это мало…
– На первый раз хватит, - девушка обняла его за плечи и сама потянулась к его губам.
– А когда будет второй? – после затяжного поцелуя он слегка ослабил хватку, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Когда захочешь… - теперь она обхватила его за шею и снова притянула к себе.
– Ого… - его рука скользнула с её талии вниз – ладонь сжала аппетитную часть тела, - Я уже захотел…
– Что ты себе позволяешь?! – она произнесла это игривым тоном, совершенно не собираясь высвобождаться из его объятий.
– Прости… - Даниил изобразил смущение, - Ты такая… я не смог сдержаться… Я бы с удовольствием сейчас унёс тебя на край света…
– Только после собеседования в кабинете худрука… - она кокетливо закусила нижнюю губу, - Не забывай, что сейчас будет решаться наша творческая судьба…
– А нетворческая?..
– А нетворческая… - Анжела притворно вздохнула, - А как же Любаша?..
– Никакой Любаши
– Нет?..
– И не было…
***
В этом районе уже давно не ремонтировали дороги, и часто попадающиеся на пути выбоины были до краёв заполнены дождевой водой. Обычно Люба перешагивала эти дыры, но сейчас она их совершенно не замечала – слёзы застали глаза, но, даже если бы и не они, она всё равно не разбирала бы дороги. Обида, боль, отчаяние – всё схлестнулось в один большой комок, и этот комок давил изнутри, разрывая душу на тысячи лоскутков…
Даниил… Даня… что же он наделал?! Такого просто не могло быть!.. Она же так его любит!..
Любила…
Нет, любит. Любит давно… С того самого дня, как в первый раз увидела в их молодёжной студии при доме культуры, куда он пришёл около года назад. Даниил… В первый момент она не поняла, что удивило её больше – его ослепительная внешность или редкое в их небольшом городке имя.
«Какой красивый мальчик…»
Это были слова Галины Геннадьевны – руководителя студии, всю свою жизнь посвятившую работе с молодёжью.
Люба весь вечер не могла отвести от Даниила взгляда – его карие, в длинных ресницах, глаза смотрели из-под полуопущенных век завораживающе, а пухлые, чувственные губы вечно пребывали в лёгкой полуулыбке…
Петь Даниил почти не умел, но напрочь сразил своей внешностью и обходительными манерами и Галину Геннадьевну, и преподавателя по вокалу, которая тут же предложила ему дополнительные занятия – в отличие от других участников студии, молодой человек не имел никакого музыкального образования, и к пению ранее отношения не имел. Забота «вокалистки» принесла свои плоды – у парня оказался неплохой тенор, и уже спустя полгода было решено составить мужской дуэт с участием самого Даниила и другого «студиота», как их называл худрук дома культуры, Ильи.
На репетициях, при виде смазливого парня, млели все – и девчонки, и более взрослые дамы. Но двадцатилетний Даня ни на кого не обращал своего мужского внимания, и все решили, что у него уже есть подруга.
Этой весной, уходя на «летние каникулы», все участники студии собрались в кафе. Люба даже не ожидала, что Даниил пойдёт её провожать…
«Б…дун», - сказала её мать, Тамара Васильевна после первого знакомства с дочкиным женихом. Люба тогда даже поругалась с родительницей, защищая своего любимого парня.
Любаше было пятнадцать лет, когда она влюбилась в первый раз, но та любовь продлилась недолго – после нескольких неумелых поцелуев влюблённые напрочь разругались, и с тех пор девушке никак не везло в сердечных делах – то ли оттого, что парни попадались «не те», то ли по причине её излишней, как говорили подружки, целомудренности… Так или иначе, она не раз убеждалась на своём примере, что слова матери о том, что «все мужики – кобели, и что им надо только одного», справедливы: практически все парни уже на втором свидании были не прочь затащить её в постель, и по этой причине ни с одним из них третьего свидания так и не состоялось. Секса ради любопытства Люба не признавала, а по любви не получалось ввиду отсутствия этой самой любви.