Звезда погибели
Шрифт:
— Тейлор, я ничего не помню, и ничего не скажу, потому что меня попросту выкинут через несколько дней из академии с полной блокировкой. — Нейна встала, взяла свою мантию. Совершенно иррациональное стеснение заставило повернуться к Тейлору спиной, чтобы накинуть её, хотя рубашка и юбка и так всё скрывали. И это было ошибкой. За пару секунд, потребовавшихся на то, чтобы засунуть руки в рукава, Эддерли успел подойти и встать сзади. И обнять. Это не было похоже на дружеское или любовное объятие. Так она сама прижимала к себе вчера книгу, как что-то необходимое, что не хотелось выпускать из рук. Потому что как только ослабишь хватку, оно выпадет, потеряется навсегда.
Книга!
Потрясённая воспоминанием, Нейна замерла, прижимаясь спиной к груди Эддерли и ощущая, как глухо бьётся его сердце. Можно будет остаться в академии с Тейлором. Но он не даст ей вызвать демона.
Мысли вспугнутыми птицами носились в голове. В их гвалте было совершенно невозможно разобрать хоть что-то. Успокаивающие мысли сменялись убийственными, а эмоции качало от надежды до полного отчаяния.
Как можно желать остаться с Эддерли, зная, как он относится к демонам? Как можно планировать вызов демона, находясь в объятиях того, чей отчим (да и он сам) может убить за одну подобную мысль? Вызов демона!
«Марисса Лекруа призвала Высшего в мир и исчезла без следа», — голос магистра Дарента прозвучал в голове, открывая новый пласт воспоминаний. Мама! Мама вызвала демона и сбежала с ним, поменяла имя, пряталась всю жизнь. Голова закружилась, а ноги ослабли. Не обнимай её Тейлор, она попросту осела бы на пол. Объятия стали крепче, и, кажется, Эддерли воспринял это за капитуляцию перед его обаянием.
— Не будет никакой процедуры контроля. Я обещаю, скоро всем станет не до этого.
Сейчас и Нейне было не до этого. Она может вызвать демона, если вспомнит схему! Можно и за пределами академии. Правда, только здесь есть достаточная защита, чтобы сдержать Высшего, если тот не захочет общаться. После всего услышанного от Тейлора и госпожи Софи взывать к Бездне было страшно.
Хотя! Не нужен ей никакой демон! Можно призвать душу матери! Анна Аркур не отвечала на призыв, потому что это было ненастоящее имя. Зато теперь точно получится! И только если мать не сможет рассказать про управление даром, придётся обратиться к демону. Да, так и надо сделать: сначала вызвать душу матери, и только потом, если ничего не поможет, Высшего. А ещё можно сделать душу материальной... Такой же, каким стал Беннет...
— Ничего не бойся и обещай, что не будешь совершать глу… опрометчивые поступки. — Голос Эддерли вернул Нейну в реальность, оторвав от планирования тех самых поступков. И она попыталась понять, о чём идёт речь. К счастью, Тейлор пояснил: — Ты, наверное, не помнишь, но я обещал, что не буду на тебя давить. Подожду, когда ты начнёшь мне доверять, — выдохнул он ей в ухо.
Сладкие мурашки побежали по спине, и Нейна вдруг обрадовалась, что Селина так удачно решила её подставить. И речь шла даже не о схеме пентаграммы или настоящем имени матери, а о том, как всё вышло с Тейлором. Галдящие мысли в голове пришли к согласию, что демоническое происхождение ставит крест на отношениях с огневиком. Сама Нейна никогда бы не решилась сделать первый шаг. А теперь у неё были эти воспоминания, и была возможность просто принять их как подарок, не придумывать оправданий своему поведению и не испытывать чувства вины. А что касается доверия, которого ждал от неё Тейлор… Это было невозможно. Отношения были невозможны. Сам по себе Эддерли был невозможным. Притягательным и желанным, но находящимся по другую сторону баррикад. Нет, убийце
С сожалением она разорвала объятия. Больше их ничего не будет связывать. Никогда. От этого было больно, страшно и безнадёжно. Но её ждал вызов души матери, побег и прежняя жизнь на окраине империи, а его — светское общество, борьба с нечистью в Красной пустыне и учёба в академии. Если он, конечно, сумеет снять демоническую метку. Нейна решила, что спросит про снятие метки у матери — всё же та общалась с порождением Бездны. А потом напишет Эддерли письмо с инструкцией, если способ найдётся.
Тейлор отошёл и начал раздвигать кровати и ширмы. На вопросительный взгляд ответил только, что спасает репутацию одной юной несдержанной адептки, и Нейна снова залилась краской. Нет, это общение однозначно стоило прекратить!
Она взяла сумку и пошла к выходу. Судя по всему, занято было больше половины коек, а ведь с начала обучения не прошло и месяца. И сегодня вечером начиналась её практика в лазарете. И она точно не будет легкой.
Тейлор догнал её у выхода, придержал дверь, пропуская наружу, и шёл рядом до лестницы в жилом корпусе. В этот раз молчание было тяжёлым, и никто не торопился его нарушать. Когда Нейна свернула в коридор первого этажа, Эддерли дёрнулся, словно хотел пойти следом, но передумал и отправился выше, к себе. За ближайшим поворотом она остановилась, прижалась спиной к стене и закрыла глаза. Горечь стояла комом в горле, плескалась внутри невыплаканными слезами. Тут было не о чем жалеть, и всё сложилось правильно, но почему-то было плохо. Очень. Поэтому Нейна выпрямила спину и пошла к себе. Следовало принять душ, расчесаться, собрать учебники и идти на завтрак.
Глава 17
Шелли Эридан
Ночь снова измучила кошмарами. В этот раз именно кошмарами. Сюжетами, которые не могли произойти в реальности. Ведь неспособна была Шелли ни на зависть, ни на пошлость, ни на скандальное поведение, ни на ненависть к близким людям.
Но ссора с Тейлором так походила на размолвку после его возвращения из рейда, что та неизбежно приснилась опять. А дальше всё запуталось в череде фальшивых образов.
В этом сне Шелли рассказывала Селине про разлад с братом, про отца, который отказался зачислить её в военную академию, жаловалась на мать. Селина не поддержала. Не то, чтобы что-то высказала, нет. Зато посмотрела так, словно окунула в грязную лужу. И тут же отвернулась к окну, показывая, что дальше обсуждать ничего не собирается.
Шелли не видела, на что смотрит подруга, может быть на беседку, которая стояла поодаль в саду семьи Сталдер, а может, на клумбу с лилиями. Вид из окна Селины был так же хорошо знаком, как и вид из собственной комнаты. Как и вся жизнь, распланированная родителями на многие годы вперёд: академия, замужество, светская суета, дети. Никаких потрясений и приключений. И вроде все так делают, и даже счастливы. Но где в этой схеме была сама Шелли? Подставь в подобную формулу любую девушку и выйдет один в один.
Солнечный луч, ползущий по столу с разложенными образцами вышивки, раздражал неимоверно. Почему он был таким свободным и жизнерадостным, в то время как Шелли нет? Почему вместо того, чтобы следовать за мечтой, она сидит взаперти? Почему соглашается на общение с подругой, которая никогда не поддерживает, зато всеми силами показывает, как она — Шелли — неправа в своём поведении. Нет уж!
Какая-то несформулированная злость на Селину, родителей и брата, на весь мир всколыхнулась в душе, заставляя желать им всем таких несчастий, о каких раньше и подумать было страшно.