Звезда Полынь

Астахов Андрей Львович

— Да, дела, — вздохнул я. Меня разбирал смех, но я боялся даже намекнуть этому безумному сектанту, что не воспринимаю его пафосные речи всерьез. — А мне что теперь делать, Дьякон?

— Ты должен вернуть артефакт.

— Погоди, постой — как вернуть? У меня его забрали на Барьере.

— Все правильно. Нечестивые, посланные по следу артефакта, воспользовались нерадивостью «Долга» и смогли заполучить артефакт. Ты вернешь его нам. Взамен мы отдадим «Долгу» Ксению. Все уже решено.

— Дьякон, но я… ты всерьез это говоришь?

— Совершенно всерьез.

Не бойся — с тобой будут молитвы и сила нашего братства.

— Почему вы сами не отобьете артефакт у похитителей?

— То, что было похищено у Монолита, должно быть возвращено по доброй воле, в противном случае сила артефакта останется у тех, кто им владеет. Бандура завещал тебе артефакт по доброй воле и обрел покой. Ты должен вернуть его сам, и тогда твой долг «Монолиту» будет сполна уплачен. Даже если ты погибнешь при исполнении этой миссии, дракон никогда не завладеет твоей душой.

— Дьякон, но как ты это представляешь? Я не смогу в одиночку сражаться с наемниками, с Черным сталкером, с мертвецами!

— Почему в одиночку? Найди союзников. Все в твоих руках, — Дьякон встал с ящика. — Посиди здесь, я сейчас вернусь.

Он ушел, оставив меня в совершенном смятении. Нет, чего удумал, псих ненормальный! Это значит, наемники Коршуна забрали артефакт и ушли с ним в Лиманск, а я должен его вернуть? Нет, каково, а? Если я захочу покончить с собой, то выберу менее хлопотный способ. Да я в Лиманске пять минут не проживу.

Нет, это что он, всерьез что ли…?

Признаться, я на мгновение пожалел, что вообще выжил в перестрелке у Барьера. И впервые за все это время помянул Бандуру словами, которыми покойных великих грех вспоминать. Но тут вернулся Дьякон. Его сопровождал монолитовец с футляром. Он положил этот футляр на стол, а потом вышел, оставив нас вдвоем.

— Смотри, сталкер, — Дьякон открыл футляр, и я увидел очень необычное оружие, нечто вроде короткой штурмовой винтовки с магазином «буллпап», заделанным в пластиковый кожух стволом, модульным прицелом и подствольным гранатометом. — Ради такого случая мы готовы поделиться с тобой последними разработками, которые у нас имеются. Слышал о Гаусс-пушках?

— Не приходилось.

— Против многих порождений Зоны обычное оружие неэффективно. Мы учли этот опыт. Это оружие с виду копирует натовскую винтовку FN2000, - Дьякон вытащил оружие из футляра, — Но на деле это наша последняя версия Гаусс-пушки. Не огнестрельное, а артефактное оружие. Мы сами только-только начинаем их осваивать, но результаты хорошие. Эта штука убьет с одного-двух выстрелов даже псевдогиганта.

— Ты серьезно? И чем из него стрелять?

— Ты получишь особые батареи-магазины к оружию. Плюс плазменные гранаты к гранатомету. Их хватит надолго.

— Дьякон, я… я даже не знаю.

— Выбирай, Малой — или служба «Монолиту», или смерть. Девушку мы вернем «Долгу» в любом случае, она нам больше не нужна. Как наш жест доброй воли. Мы всего лишь хотели обменять ее на артефакт.

— Ты не оставляешь мне выбора.

— У тебя его нет. Или уплата долга, или смерть. Может быть,

я однажды объясню тебе, почему ставки так велики. Я и так сегодня рассказал тебе слишком много. И я молю Господа, чтобы у нас была возможность для такого разговора. Но сначала ты уплатишь долг. За своего друга и за себя. Или умрешь. Третьего не дано.

Один плюс один плюс один плюс одна

Признаться, после разговора с Дьяконом я совсем упал духом. Даже подарок в виде монолитовского чудо-оружия не подсластил пилюлю. Я влип по полной, и ситуация казалась мне безвыходной.

«Вот и заканчивается твоя короткая и прекрасная жизнь, Сашка Малой, — думал я, выходя следом за Дьяконом из бункера на свежий воздух. — Осталось тебе прожить ровно столько, сколько понадобится времени, чтобы добраться отсюда до Лиманска. И хорошо еще, если просто убьют, а то будешь потом разгуливать как эти… тьфу!»

Мой эскорт уже был наготове — четыре монолитовца, а с ними та самая хрупкая фигурка в оранжевом экологическом комбинезоне. Ну, хоть одно доброе дело благодаря мне случилось. Ксения Дрозд по-любому вернется домой.

— Привет, — сказал я девушке. Гермошлем скрывал ее лицо, но мне почему-то казалось, что она очень миленькая. Вряд ли американской звезде дали бы в переводчицы какую-нибудь крокодилину… — Будем знакомы. Я Александр, можно просто Саша. А вы Ксения, верно?

— Привет, — ответила она без особого энтузиазма. — Для вас я Ксения Олеговна Дрозд.

Я понял по ее тону, что девица не настроена на общение, и это меня почему-то обидело. Я тут зад себе рвал, чтобы ее вызволить, а она…

— Выдвигайтесь, — скомандовал Дьякон своим. Один из боевиков молча толкнул меня стволом своей SIG552 в бок — давай, мол, топай. Я двинулся по дороге, ощущая на спине внимательный взгляд Дьякона. Монолитовский пастырь не пошел с нами, остался на блокпосте.

Какое-то время мы шли молча, потом я все-таки решился снова заговорить с Ксенией.

— С вами хорошо обращались? — спросил я.

— Хорошо, — ответила она. — Гораздо лучше, чем я ожидала.

— Как вы попали к монолитовцам?

— Это очень долго рассказывать, Саша.

— А у нас впереди много времени. До Барьера придется долго идти.

— Американцы облажались, — сказала Ксения. — Лоулесс перенадеялся на своих секьюрити и на свою технику. На окраине Припяти у него разом вышли из строя все девайсы — ноутбук, спутниковый телефон, GPS-навигатор, словом все. Естественно, что Ник стал психовать, решил повернуть обратно, на Янтарь. Он стоял на обочине дороги и что-то нервно и очень быстро объяснял оператору Броуди — я даже не успевала понять толком, что он говорит. А потом голова у него буквально разлетелась на куски. Мгновение спустя упал Броуди. Дальше началась стрельба. Я бросилась в подъезд. Через несколько секунд выстрелы стихли — охранники Лоулесса тоже были убиты. Я забилась под лестницу и ждала, когда придут и убьют меня. А потом на улице опять начали кричать и стрелять. Когда все закончилось, я услышала шаги в подъезде.