Звезда Полынь

Астахов Андрей Львович

Я уже довольно хорошо изучил манеру общения Шершня, и что-то в его голосе меня насторожило. Скинув рюкзак, я двинулся следом за монолитовцем вдоль завала, а потом мы перебрались через него по длинной стальной балке.

— Странно, — сказал Шершень.

— Что странно?

— Пусто здесь. Никого.

— Ну, и слава Богу, — вырвалось у меня.

— Кроме двух снорков на подходе к депо ничего живого, — продолжал Шершень. — Странно.

— В этом есть какой-то подвох?

— Возможно, Малой, очень возможно, — Шершень положил винтовку стволом на плечо, пошел вперед вдоль колеи. Я двинул за ним, стараясь не греметь ботинками на разбросанных повсюду кусках металла и покореженной кровли, сброшенной выбросами

с крыши депо. В зеленом свечении прибора ночного видения я мог разглядеть, что мы находимся в сильно разрушенном ремонтном цехе. Справа и слева от нас свисали крючья тельферов, далее в кучах мусора и разного хлама угадывались очертания станков и механизмов непонятного мне назначения, а впереди, в глубине цеха, возвышался огромный козловой кран, нависший над полуразобранными локомотивами и напоминающий гигантского паука на изломанных стальных лапах. Шершень остановился, поднял руку — я тоже встал, пытаясь понять, что происходит.

— Ко мне, только тихо, — услышал я в наушниках голос монолитовца.

Я выполнил приказ. Шершень показал пальцем в дальний угол цеха. Присмотревшись, я увидел там человеческие трупы, уложенные аккуратным штабелем. Много трупов. Жуткое зрелище.

— Садимся на корточки и наблюдаем, — шепнул Шершень.

Я не совсем понимал, что так насторожило монолитовца, но его беспокойство передалось и мне. От волнения я сильно вспотел, и пот начал заливать мне глаза. Ужасно хотелось снять шлем. Шершень между тем осматривал пространство перед нами в прицел своей винтовки.

— Шершень, я….

— Тссс!

— Эй, Малой, — голос Индуса звучал недовольно. — Что там у вас происходит?

— Вот он, — сказал Шершень с удовлетворением в голосе. — Наверху, на кране.

Я посмотрел наверх. На стреле крана, повернувшись к нам спиной, стоял, широко расставив ноги, человек. Странный какой-то — очень сутулый, длиннорукий и большеголовый.

— Кто это? — шепнул я.

— Индус, — сказал Шершень, будто не услышав мой вопрос, — бери гаусс-пушку и сюда. Только без света, тихо и аккуратно.

— Понял, иду.

— Кто это? — повторил я.

— Контролер, — прошептал Шершень, не сводя взгляда с сутулой фигуры на стреле крана.

Мне стало жутко. Захотелось спрятаться куда-нибудь. Я не стыжусь своих слов — ни один мутант в Зоне не вызывает у сталкеров такого ужаса, как контролер. Оно и понятно — что может быть страшнее перспективы превратиться в зомби с зажаренными мозгами? Уж лучше пусть кровосос тебя высосет досуха…

Я вдруг вспомнил, как шастал по Затону паренек по прозвищу Леха Штепсель. Так вот любил этот самый Штепсель рассказывать, как однажды в Темной долине видел контролера. Мол, топала в сторону свинофермы целая вереница зомби при оружии, штук эдак тридцать-сорок — долговцы, вольные, свободовцы, бандюки, полный интернационал, — а в хвосте колонны вышагивал сам мутант. Куда он вел свое человеческое стадо, Штепсель так и не понял, но всякий раз, рассказывая эту историю, повторял: «Я коли все це справу побачив, ледве в штани не наклав зi страху. Вы б бачили, як вiн ïх вiв — як собак на повiдцi!» И вот теперь…

Пространство вокруг меня внезапно наполнилось тяжелым мощным гудением, как если бы совсем рядом от меня заработал невидимый сверхмощный инфразвуковой генератор. В глазах потемнело. Я вскрикнул, схватился руками за голову — мне будто начали высверливать уши дрелью. Как в кошмаре я услышал далекий, едва различимый в этом дьявольском звоне крик Шершня:

— На одиннадцать часов, на стреле крана!

— Аааааааааааа!

Полыхнуло ослепительное синеватое пламя, сменившись красными пятнами, застилавшими взгляд. Звон достиг пиковой мощности — и вдруг прекратился, осталась дикая пульсирующая боль в висках и страшная слабость во всем теле.

— Малой! Малой, ты слышишь меня?

Это

Шершень. Я не мог видеть его лица — только глаза. Расширенные, безумные, страшные.

— Нееет! — заорал я. — Не надо!

— Все, все в порядке! — кричал Шершень. — Готов контролер, слышишь?

Меня сильно тряхнуло, отчего боль в голове взорвалась, обжигая мозг — и отпустила. Понемногу возвращалось чувство реальности.

— Ай, герой, ай, малацца! — Это голос Индуса. — Превращение мозгов храбрых сталкеров в жареное говно на данный момент истории отменяется. Наши успели вовремя, фашист получил гранату.

— Ой, мама! — Я замотал головой, пытаясь прийти в себя. — Ни хера себе накрыло!

— Пойдем, посмотрим на почившего в бозе любимого ученика Кашпировского, — предложил Индус.

Контролер лежал ничком под стрелой крана. Мало того, что выстрел из гауссовки снес мутанту полчерепа, он еще и напоролся, свалившись с крана, на арматурные прутья, проколовшие его насквозь.

— В последний момент все-таки заметил, сволочь, — заплетающимся языком вещал Индус, он, видимо, тоже испытал на себе все прелести пси-атаки этой твари, — хорошо, я не промазал! С меня поллитра, Шершень. Как ты догадался?

— Слишком пустынно было в депо. Даже тушканов вездесущих не встретили. А потом я эту пирамиду из мертвецов в углу заметил. Если бы не замкнутая система дыхания, мы бы вонь от них еще на входе в депо учуяли, а так…Хороший выстрел.

— Неа, пушка супер, — сказал Индус, с любовью погладив оружие. — Никаких тебе упреждений-отклонений, куда выстрелил, туда попал. Я пойду за Ксенией схожу.

— Отошел? — спросил меня Шершень.

— Вроде да, — я действительно почти пришел в себя. Слабость еще осталась, но адская боль в голове прошла. — Теперь я понимаю, как зомбированными становятся. Плевое это дело, оказывается, даже понять ничего не успеешь.

— Это был просто контролер, — сказал Шершень. — А есть еще суперконтролер. Вот это действительно страшно.

— Даже представить себе такого не могу.

— Пойдем, посмотрим на покойников.

К тому моменту, когда подошли Индус с Ксенией, мы с Шершнем сделали несколько полезных наблюдений. Во-первых, количество останков внушало трепет — в этом депо нашли свою смерть несколько десятков человек. Судя по состоянию трупов, контролер убил их в течение пары месяцев — среди тел были совсем свежие, лишь тронутые разложением, а были и такие, у которых кости обнажились. А если так, получалось, что сталкеры не так уж и редко забредают в эти гиблые места. Во-вторых, остатки одежды и брони на жертвах обосновавшейся в депо твари говорили о том, что среди погибших не было ни долговцев, ни «фрименов», ни наемников. Похоже, все они были забредшие сюда в поисках хабара одиночки. Контролер убивал их и стаскивал в одно место, аккуратно складывая штабелем — совершенно непонятно зачем. Разглядывая то, что осталось миру в наследство от этих бедняг — поржавевшее недорогое оружие, вроде охотничьих ружей, обрезов дробовиков или пистолетов Макарова, всякую мелочь, типа навсегда остановившихся китайских часов, просроченных аптечек, зажигалок и прочего никчемного барахла, — я очень остро почувствовал, насколько жестока Зона к тем, кто пытается ухватить в ней свою удачу за хвост. И каким я был идиотом, когда решил стать сталкером.

— Ни одного наемника, — Шершень окончил осмотр, поднялся, стряхнул с колен пыль. — Значит, этот маршрут они не используют. Видимо, знают о контролере и обходят его логово стороной. Считают, что через депо пройти невозможно. Это хорошо, это нам на руку. Похоже, больше сюрпризов не предвидится.

— А зомбированные? Если был контролер, значит где-то рядом зомбаки тусуются.

— Не обязательно. Все зависит от контролера. Этот предпочитал просто убивать, а не зомбировать. Причем убивал просто так, ради удовольствия.