Звезда-полынь
Шрифт:
— И людей бы не пошел выручать?! — ахнула ведьма. — Вот уж верно, до настоящих богатырей тебе далековато будет!
— Да уж силы на одну царевну вздорную хватит! — так руки и чешутся подзатыльник ей отвесить! Вот уж надоела, хуже горькой редьки!
— А на ведьму?! — зашипела Середа, руки в бока уперла, смотрит с прищуром нехорошим. — Может, подзабыл, как с простой ворожейкой-чаровницей совладать не смог? Да и с возвращением царевен, помнится, промашка вышла!
— Да какая ведьма из тебя?! — стоим супротив друг друга,
— Ведьмы — они мудростью владеют, а у тебя ума — ложка на кадушку! — говорю.
— Что?! — побелела Середа. В чем-чем, а в глупости ее за всю жизни не обвиняли! — Ты знать, умен был, когда в ловушку ведьмину попался? — все-то случай тот ей покоя не дает!
— Да что б с тобой было, — спрашивает, — если б мы с Храпом дверь сломать не догадались?! Пошто ты вообще меня не пустил, когда кричала, балда?!
Задохнулся я от такого наскока, кулаки сжал:
— Так о тебе же, дура, подумал, как бы чего плохого тебе кудесница эта не причинила! Зря, видать!
— Обо мне?! Никак, вспомнил, что сам герой и девке нечего в дела геройские лезть?! — а если присмотреться, то у Середы и губы дрожат от обиды и глаза как-то странно блестят… Да ну сама виновата!
— Ничего я не вспоминал, о тебе просто позаботился! Да тебе-то что, в лесу выращенной? Тебе метла эта паршивая подороже будет!
— Значит, все это от заботы великой?! — едва ль не охрипла Ягишна.
— А сама не видишь, что дорога мне?
Смолкла Середа. Посмотрела мгновенье, а потом как крикнет:
— Так поцеловал бы хоть раз, олух, а не про геройство свое вспоминал!
Я только приготовился ответ достойный дать, как смысл до меня дошел. Вмиг подскочил — хоть раз, хоть два, хоть десять раз… Ведьма, царевна… да какая, к лешему, разница!
Обмякла разом Середа, глаза зажмурила, бормочет рассеянно:
— А то, что ты не зря богатырем царским зовешься, это мне и так ясно…
— Ты б расплакалась еще, чудушко, — говорю ласково, отпускать ее не торопясь.
— Шиш тебе, — вздыхает Ягишна, — ведьмы так просто не ревут…
Я улыбнулся, хотел еще поцеловать, да только голос внезапный будто водой ледяной окатил:
— Дюже мило… Думала я, они тут головы ломают, как от смерти спастись, а они!
— Ну что, Середушка, нас тут Моряновна на смерть зовет, — смеюсь я. — Пойдем? — а мне сейчас все по плечу, и море это по колено! Если уж песню вспоминать, то счастье свое я нашел…
— Да ну ее…
— Ч-что?! — Моряновна словом подавилась, ногой притопнула.
Стоит в дверях царевна — очи грозные, брови нахмурены…
— Ладно, — говорю я, — что надобно? На какую такую помощь подряжать хотела?
— Узнаете, — усмехается царевна.
— Да что тут гадать, — говорит Середа. — Убить ведь хочешь, Моряновна?
— Догадалась, — оскалилась Боряна.
— Да немудрено. Вот зачем только — понять не могу. Никак, глупой,
И понесло-о-ось!.. Мы-то, мол, люди простые, глупые, немест… тьфу! Ну и вот: объясни нам, неучам бестолковым, что ж за мысли великие бродят в головушке светлой?.. Сколько живу, все думаю — почему вот злодею какому только бы послушать, какой он умный да разумный, всех обманул-провел, ай да молодец?! Вот и Моряновна плечиками повела, спину выпрямила, гордость неприкрытая в глазах.
— Ведаете ли, звезда-полынь снова видна?.. — говорит царевна, улыбается гаденько.
Что тут стало с Середой! Да и мне поплохело. Самую страшную мысль отогнал, спрашиваю вроде бы безразлично:
— Временное усиление болезни?
Моряновна смотрит непонимающе.
— Какой такой болезни?
— Бешенства, — поясняю я, слова Кощея припоминая. — А то в прошлый раз, как звезда появилась, нечисть бесилась страшно.
— Да кто здесь нечисть?! — взбеленилась Боряна, вмиг подлетела, по щеке ладонью хлестнула, я даже дернуться не успел. Середа кошкой злой зашипела.
— А то я и гляжу, — хмыкнул я, — больно нервная ты, царевна. Так зря волнуешься, звезду тебе все равно не подчинить.
— А это поглядим!
И вытолкнула нас из комнаты — прямо к стражникам-уродам в руки.
— Не выйдет ничего, Моряновна! — Середа смотрит отчаянно, даже вырваться не пытается. — Звезда-полынь до земли сгорает, зря силу потратишь!
— Нынче не сгорит, — смеется царевна. — То еще мать моя предвидела… В чаше колдовской усмотрела! Звезда нынче упадет… в море. И ход в морское царство закроет.
Пригляделся я внимательней — как в лихорадке горит царевна. Выходов из царства морского, как и входов, я слыхал, множество. Говорят, и из колодца простого туда попасть легко можно. Но есть один — главный, магией сотворенный, через который чудо-юдо к берегу выплывает. Этот ход море-то с царством и связывает навроде главного узла — разрежешь такой, и остальные по нитке распустятся.
— Так может, и лучше оно, Моряновна? — шепчет горячо Середа. — Никто ж не тронет ни тебя, ни людей твоих?
— Лучше?! А может, ведьма, лучше будет, ежели звезда царство Кощеево или еще какое накроет?!
— Не повернуть звезду! — говорю я. — Никакой силы не хватит!
— А отколь тебе про силу мою знать?
Не нашел я что ответить. Язык отнялся, едва в залу огромную нас вытолкнули.
— Метла! — вскрикнула Середа, палку свою ненаглядную на полу увидев.
Подбежала, в руках стиснула. А кроме метлы тут еще много интересного было. Противоположная стена в темноте теряется, а на потолке — окна, где большие, где совсем маленькие, формы разной. И в окнах — вода! Плещется, будто так и надо! Чудо! Видать, это и есть ходы-выходы наружу. Стражники-слуги скрылись быстрехонько, двери затворили. Моряновна платье богатое одернула нервно, волосы откинула.