Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…
Шрифт:
«Тут, красавчик, в твою судьбу такую любовь замесили… О-о-о… Не справиться тебе с этим чувством!.. И это последнее мое слово…».
«Может, хоть имя её назовете?» – молящим голосом попросил я её.
«Позолотишь ручку, назову…».
«Сколько?..» – спросил я.
«А сколько не жалко…» – лукаво усмехнулась она…
Я достал из кармана всё, что у меня было, и выложил ей на стол.
«Ну, что ж… раз так сильно просишь, помогу тебе в твоих хлопотах… – сказала она, пряча купюры в карман. – Анной ее зовут…».
«Анной?..».
«Анной!
Я сижу, словно пришибленный. Мысли голову на части рвут! Разобраться бы!.. Потом спрашиваю ее:
«Вот вы сейчас сказали, что имя женщины, которая станет любовью всей моей жизни – Анна. Но имя Анна – это очень распространенное имя… Как же мне из числа всех женщин с именем Анна угадать именно ту Анну, которая с роком над головой, чтобы избежать знакомства с ней… Можете мне ответить?..» – осмелился я ее спросить.
Гадалка захлопнула свой талмуд, встала из-за стола и снова глубоко затянулась папиросой… Пепел упал на необъятную её грудь. Она смахнула его и говорит:
«Скажу только одно: не получится у тебя избежать знакомства с ней. Напротив, ты сам к ней очень стремишься. Образ её давно живет в твоем сердце, и оно, твое сердце, уже давно плачет по ней…. зовет её… Ты сразу же узнаешь её, когда Провидение подведет её к тебе. Сразу же поймешь, что нет для тебя ничего дороже, кроме неё. Да и она, Анна твоя, тебя тоже очень ждет. Это мощная программа, которую поставили вам потусторонние силы. Да что я говорю, ведь ты и сам прекрасно знаешь, что где-то есть та, которую не заменит тебе ни одна из женщин. Тебе о ней всё время твое сердце напоминает, когда чувства любви, нежности, восторга, хранимые им для Анны, ты бездумно и безрассудно раздариваешь чужим, не нужным тебе женщинам».
Я сидел и молчал…
«Ну? Чего молчишь?.. Есть такое?.. Ведь нравится тебе развлекаться с разными женщинами?!» – посмотрела она на меня так, будто бы уличила в нарушении каких-то обязательств непосредственно перед ней. Я не выдержал ее взгляда и опустил глаза к полу.
«Вот видишь… Права я… Все про тебя знаю. И знаю, что любил ты и ласкал немало разных женщин. Ох, как немало!.. И процессу этому отдавался с упоением. А потом драл себя на куски, зачем все они тебе нужны были… Права я или нет?..».
Я молчал и только отрешенно наблюдал за тем, как она ходит туда-сюда вдоль своего стола, выпуская изо рта клубы папиросного дыма, да еще за тем, как размеренно раскачивается из стороны в сторону ее длинная, обшитая разноцветными воланами юбка…
Походив так еще немного, она, наконец, грузно уселась за стол и снова открыла свою большую, старинную книгу. И снова что-то там читала, читала и над чем-то раздумывала…
«Сколько я проживу, сказать можете?» – неожиданно для себя самого, спросил я ее.
«О-хо-хо… –
Я откланялся и пошел от нее прочь. На сердце тоска, хоть волком вой. В дверях окликает меня: «Михаил!»…
Я приостановился… Ноги в пол вросли. Даже не повернулся к ней лицом… Так и остался спиной стоять. А она и говорит мне в спину:
«Ладно… Помогу тебе… Был ты со мной щедр, и я с тобой буду щедра… Анну свою ты в богатом и красивом доме повстречаешь… Там, где задают большие пиры и много людей танцует… Так что, если хочешь избежать встречи с ней, сторонись подобных мест…» А потом вдруг, через небольшую паузу, добавила:
«Если, конечно, получится…» – и рассмеялась, как-то уж совсем страшно…
– Да-а-а… – только и произнёс Станислав, и, жадно затянувшись последний раз сигаретой, откинул её недокуренную на обочину дороги… Михаил тоже кинул свою, больше истлевшую, нежели выкуренную, сигарету себе под ноги и затушил ее подошвой туфли…
Между тем, промозглый холод из чащи леса уже проникал под их одежды. Почувствовав озноб во всем теле, друзья словно очнулись и, не сговариваясь, заскочили в коляску. Кучер подстегнул лошадей, и экипаж вновь покатился в сторону имения господ Медведских.
– Знаешь, Михаська, а я все над словами той цыганки-сербиянки размышляю, – первым прервал молчание Станислав. – И вот, что я тебе скажу… Это даже хорошо, что она тебя предупредила. Сам знаешь: предупреждён – значит, вооружён. Отсюда и вывод напрашивается – избегай всех женщин с именем Анна, вот и весь сказ!.. Слышишь меня? – пригляделся он внимательно к Михаилу, желая понять, уместен ли сейчас этот разговор.
Однако тот, хотя и отстраненно, но все-таки его слушал. Поняв это, Станислав продолжил:
– Сам посуди… Зачем тебе женщина с роком над головой? Можно подумать, на свете мало других женщин…
– Но ведь цыганка сказала, что я не смогу справиться с чувством любви к ней, – устало вздохнул Михаил. – Это выше моих сил будет…
– Ну-у-у, дорогой мой, – развел руками Станислав, – так что же получается, что любовь к какой-то там Анне, да еще с роком над головой, тебе дороже собственной жизни? Нет! Это нелогично! Возьми себя в руки, братишка, и первым делом не пускай в свое сердце всех женщин с именем Анна. И вообще, подходи к делам амурным с холодным рассудком. Возьми в толк, что женщины даны нам для услады, а не для того, чтобы мы ярмо их проблем на свои шеи вешали. А то, что проживёшь не много и не мало, как сказала ведьма, то ведь здесь самое главное, что не мало… А зачем много-то, Михаська? Дальше – старость, немощность. Кому мы нужны, старые?! Надо вовремя покидать этот мир…