Звезда творения
Шрифт:
— Великие духи вручают вам великий дар. Это волшебные вещи. С их помощью вы одолеете врагов и вернете себе свой лес и спокойную жизнь. Мы, Великие духи, поможем вам!
Я вытолкнул Звезду Хаоса сквозь кокон наружу и удивился, насколько значительное усилие мне для этого потребовалось. То ли мое реальное тело совсем уже задеревенело от неиспользования — ведь я его толком не ощущал. То ли магический кокон изнутри оказался слишком плотным…
Схарм, видимо, с аналогичным усилием спустя минуту вытолкнул наружу Глаз. Оба амулета покатились по грубому каменному полу и остались лежать
— Норчоол! Возьми наши дары! — велел я. — Носи их на груди и делай, что требует твой долг и Великие духи!
Вождь трясущимися руками поднял вначале Звезду, потом Глаз и надел оба амулета на шею. Я тут же попытался установить связь со Звездой, но напрямую не вышло — кокон блокировал большую часть моей магии. Тогда я и оценил, насколько мне оказался полезен Схарм: его следящий амулет помог мне почувствовать Звезду. Следящие чары, добросовестно наложенные Схармом, незамысловатые и доступные, работали даже здесь и хорошо слушались меня. Воистину — чем проще, тем надежнее… Я тянулся магическим зрением через Глаз к своему амулету. То же самое, похоже, делал и Схарм, поскольку внезапно впал в подозрительно долгое молчание.
«Я чувствую биение двух миров, — печально сказал Гарсааш. Я аж вздрогнул. — Одна половина, та, которая лишена магии, слишком массивна. Мир обречен, это очевидно. При таком перевесе система никогда не может стать стабильной. Разве что скрепы, наложенные нашими, гм… друзьями, будут очень, очень сильны».
Однако слуги Хедина останавливаться не собирались. Я видел, что охотники начали поднимать головы и вглядываться в светящийся туман: отчего Великие духи молчат?
— Идите же! — громыхнул я так повелительно, как только мог. — Мы с вами! Норчоол! Оставь с нами своего сына и дай ему молот…
Мальчишка подполз к алтарю и скорчился в позе полной покорности на холодном полу, прижав к груди каменный молот, которым обычно разбивали черепа жертвенным животным. Остальные охотники, не разгибаясь, попятились к выходу. Пожалуй, перестарался я со значительностью… Ну да ладно, не так долго мне с ними осталось возиться.
— Поспешите же! — вдогонку охотникам прорычал Схарм.
«Ваши люди только что ушли?» — обеспокоилась Кали.
«Да. Мы будем ждать полуночи, чтобы пустить в дело наш храмовый амулет. Не скажу, что в нем очень много силы, но ее много и не надо, чтобы подхлестнуть то, что творится снаружи».
«Мои ушли тоже. Гарсааш отослал целый отряд на побережье. И… Рейнгард, мы слышали Юргнорда и Дарнара! Ты нет?»
«Нет. А Лероннэ?»
«Пока не слышно. Но возможно, появится и она. Все из-за того, что их часть мира становится все ближе».
Я услышу Лероннэ! Я почувствовал, как сердце — настоящее, живое сердце — забилось сильнее. Как же мне хотелось на волю! Как хотелось обнять ее, нарушить ее замысловатую прическу, пропустить сквозь пальцы черные прядки… Но прежде всего я должен был завершить задуманное.
Я заставил себя не обращать внимания на разговоры и сосредоточился на Глазе Схарма. Через него я воспринимал окружающее гораздо яснее, чем раньше, и мог увидеть больше. Охотники вышли на поверхность, оставили дозорного возле входа в подземелье и, рассыпавшись, двинулись
Охотники шли через лес недолго. Я видел закат, черно-багровый, как кровь дракона. То ли Глаз Схарма так причудливо преломлял свет, то ли и в самом деле небо выглядело пугающе. Через лес тянулись лиловые густые тени. Под деревьями стелился туман, чересчур подвижный, чтобы быть естественным. Магия меняла мир, который никогда ее не знал. В некоторых тенях что-то непрерывно шевелилось, словно там судорожно сжимались и разжимались комки тонких щупалец. Я заметил, что охотники стараются держаться от этих теней подальше. Видимо, уже столкнулись…
Спустя недолгое время отряд вышел к опушке и затаился в подлеске, изучая открывшуюся впереди огромную поляну. Я тоже с интересом ее рассматривал. Схарм рядом со мной шевельнулся. Я спросил:
«Я могу разговаривать с ними сейчас?»
«Попробуй», — ухмыльнулся он.
Таиться уже не имело смысла. Амулеты были отданы людям, катастрофа приблизилась настолько, что повлиять на ее ход мы могли только одним способом — ускорив ее. Интересно, как же слуги Хедина надеются спасти этот мир? Возможно, Гарсааш не так уж не прав…
Поляна, возле которой притаился наш отряд, размерами была с небольшое поле. Противоположный край ее резко обрывался над горной речкой, узкой и бурливой. А на самой поляне кипела работа. Ближе к реке был разбит небольшой лагерь. Над одним из шатров реял небольшой стяг с изображением летящего коричневого сокола. Вокруг лагеря обустраивались укрепления: уже готов был неглубокий ров, а за ним заложено несколько бревен в будущую крепостную стену. Только возвести ее еще не успели… Главное, что наших охотников пока никто не увидел и не почуял, а ведь наверняка вокруг поляны были выставлены дозоры. Вот что значит — находиться в своем лесу, в своей стихии! Рядом с лагерем, прямо на траве, десятка два людей и нелюдей не покладая рук строили… нет, выкладывали из округлых камней странный орнамент. Лабиринт! От камней, которые они аккуратно и плотно укладывали в подготовленные лунки, веяло магией — чужой, неприятной, слишком структурированной. Руководил ими гном в черненых доспехах, довольно высокий для гнома и весьма сердитый на вид. Они спешили. Они притащили камни в этот мирок уже заряженными, готовыми к работе. Значит, заранее ждали скорых неприятностей…
«Что они делают?» — спросил я у Схарма.
«Похоже на Большую Печать, — ответил он задумчиво. — Читал я про такие вещи. Очень рискованное дело и очень затратное в смысле магии. Силы они сюда ухнут… где только ее возьмут?»
Про Большую Печать и я читал… Редкая вещь. Пришельцы либо были искуснейшими магами, либо имели под рукой неисчерпаемый источник Силы, а лучше — то и другое вместе. Однако наличие Печати как нельзя лучше согласовывалось с моим собственным планом.
Наш диалог со Схармом не остался неуслышанным.