Звезда утренняя
Шрифт:
С другой стороны, установлено, что водород входил в первичную атмосферу всех планет без исключения и до сих пор содержится в атмосфере Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна, то есть планет-гигантов. Поэтому не было ничего неразумного в допущении, что при формировании Венеры, развивавшейся в иных температурных условиях, вследствие ее большей близости к Солнцу, могли образоваться природные соединения кремния и водорода, так как и тот и другой элемент находились здесь в избытке.
— Ну что ж! — продолжал академик. — Значит, надо искать. Но найдем ли мы их, вот в чем вопрос?
— Найдем, Виктор Петрович! — уверенно сказала
— Вам и книги в руки! — улыбнулся академик. — Не зря же мы взяли с собой геолога-разведчика.
Наташа оживилась. Ей все время казалось, что пользы для экспедиции от ее пребывания в числе участников полета недостаточно. Хотелось стать действительно полезной. Разговор у костра в тот вечер, после сражения с пауками, не выходил из ее памяти. Теперь открывалась возможность применить свои знания и энергию.
Несмотря на серьезность положения, молодая женщина сияла от удовольствия.
— Итак, — продолжал Виктор Петрович, подводя итоги беседы, — теперь все высказались и можно принимать решение. Положение наше трудное, но далеко не такое безнадежное, как думают некоторые. Первоочередная задача ясна — найти горючее. Будем искать силаны. Здесь реальная возможность. Поручим это дело Наталье Васильевне и Владимиру Ивановичу. В их руки передадим всю технику: вездеход, самолет, подводную лодку. Если надо, все включимся в это дело. Здесь главное — непреклонная воля, настойчивость и труд. Непрестанный труд. Одновременно подумаем и о другом. Энергия нам нужна при всех обстоятельствах. Значит, поручим Ивану Платоновичу и Николаю Александровичу использовать подручные средства и соорудить ветрянку. Сделать это можно и нужно. Будем продолжать попытки наладить связь с Землей. Но мы не имеем права забывать и про главные цели экспедиции. Собственно научную работу нельзя прекращать ни на один день. И мне и Михаилу Андреевичу нельзя опускать руки, а надо продолжать планомерно выполнять программу наших исследований. Согласны?
Он остановился, пытливо оглядывая окружающих поверх очков.
— Все это очень хорошо, Виктор Петрович, — сквозь зубы процедил Шаповалов, — но весьма проблематично. Попросту говоря, не получится ли у нас мартышкин труд? А если мы ничего не найдем, ничего не построим? Не пустая ли это затея?
— Извольте! — сдержанно произнес академик, хотя за стеклами его очков заблестели искорки раздражения. — Извольте! Допустим, что действительно ничего не выйдет и мы не сумеем найти средства для возврата. Пускай будет так. Значит ли это, что мы должны опустить руки и равнодушно ждать конца? По-моему, нет. Пока есть силы, мы обязаны трудиться, собирать материалы, вести записи. Нам нужны дневники научных работ, куда следует заносить все наши наблюдения, могущие принести пользу людям. А если уж наступит наш час, мы примем смерть мужественно, как и подобает советским людям, ученым. Последний из нас примет меры, чтобы сохранить наши труды для тех, кто неизбежно придет нам на смену.
— Обнадеживающие перспективы, — усмехнулся Шаповалов, — нечего сказать!
— Что делать! Мы обязаны смотреть правде в глаза и, если надо, как солдаты, погибнуть на своем посту! — произнес Сандомирский.
— Каждый должен исполнить свой долг, — негромко добавил Красницкий.
— А я уверена, что мы найдем
— Перед нами незабываемый пример Седова! — сказал Владимир, с гневом глядя на астронома. — До последнего часа жизни своей он работал во имя родины. Да мало ли других примеров.
Шаповалов ничего не возразил, но презрительная улыбка так и застыла на его лице.
Беседа закончилась. Путешественники приступили к очередной работе. Надо было использовать ночной период для приведения в порядок записей и наблюдений, классификации коллекций. День на космическом корабле шел за днем, совершенно как на Земле. В салоне, в каютах, в лабораториях — всюду горел свет, везде шла работа. Ракета слегка покачивалась на волнах, и огни отражались в воде трепетными золотыми полосами…
Пришельцев на Венеру со всех сторон окружала беспросветная ночь, но иногда угрюмая природа поражала астронавтов феерическим зрелищем полярных сияний.
Впервые это случилось на другой день после памятного разговора о положении экспедиции.
После обеда Наташа и Владимир, надев маски, направились на берег, чтобы проверить, достаточно ли хорошо закреплен стратоплан. Все было тихо вокруг, но астронавты неоднократно убеждались, какая это обманчивая тишина. Ветер на этой планете возникал в одно мгновение с необыкновенной силой и все сметал на своем пути.
Едва они вышли на берег, освещая путь электрическими фонариками, как заметили, что вокруг стало светло и на камни упали длинные тени. Впервые на этой планете люди увидели свои тени. Обычный дневной свет окружал здесь предметы с одинаковой силой со всех сторон, и падающих теней на Венере не было.
Молодые люди остановились в изумлении. Горизонт полыхал голубоватым заревом. Через мгновение вспыхнул весь небосклон. Им даже стало не по себе от этого обилия света. Сияние все больше и больше разливалось по небу. То затухая, то снова разгораясь, оно переливалось всеми цветами радуги. Несколько секунд преобладал голубой свет, необыкновенно нежный и холодный; потом вспыхнули над морем яркие зеленые лучи, стремительно пронеслись по небу, и все загорелось изумрудами; затем появилось густое синее пламя, а на смену ему — фиолетовое, уже полыхающее за облаками…
Они стояли как завороженные и не знали, в какую сторону смотреть. Остальные астронавты тоже не могли не заметить удивительного явления и поспешно выбежали на берег. Цвет неба менялся каждое мгновение. Голубые, фиолетовые, зеленые и ярко-алые лучи кружились по небесному своду в фантастическом танце, потухали, вновь вспыхивали и рассыпались драгоценными самоцветами.
Все, что происходило вверху, отражалось и в море, как в исполинском зеркале. Горизонт пропал. Небесная сфера, казалось, стала круглой, состоящей из разноцветных огней и окружила людей со всех сторон.
Астронавты не могли оторвать глаз от волшебного зрелища. Полярное сияние, достигающее на Венере такой силы и яркости ввиду близости Солнца, длилось не менее часа. Потом все погасло так же внезапно и неожиданно, как и возникло. Снова наступила непроницаемая тьма. Потрясенные зрители еще долго не расходились, надеясь, что чудесное видение повторится.
ГЛАВА XXI,
в которой смерть уносит первую жертву