Звезда Ворона
Шрифт:
— Если такова будет ваша воля, то мы сохраним ваш секрет… — начал было один из лордов, но Гелиос прервал его.
— В этом нет необходимости, кардинал Растус. Как я уже сказал, времени у нас почти не осталось. Скоро мир захлестнет невиданное доселе зло. — Гелиос кинул взгляд на Феликса.
— Как я понимаю, ваше бессмертие как-то связанно со скрижалью, и той судьбой, которая нам обоим выпала? — медленно проговорил Феликс.
— Именно так, мой дорогой и храбрый друг. — кивнул Гелиос. — Все, кто вместе со мной побывали в Храмах-Городах, так же обрели вечную жизнь. Кстати, достопочтенная Хепзиба аль Нафрит тоже участвовала в том походе, если вам так интересно. На самом деле ее зовут Бадикка, и она была нашим провожатым из племени более цивилизованных кальтов, потомков местных пиктов. После похода она согласилась поступить ко мне на службу, а затем вышла замуж за моего адъютанта Сафира, который тоже был с нами в том походе. А он, к слову, уважаемый
— Так что же нам следует сделать, господин Гелиос… Марбас? — не выдержал Феликс, потому что сейчас для него было важнее узнать правду о скрижали, чем о том, кто ее нес. — Скажите же нам, молю вас!
— Вы практически и так знаете всю правду. Ашримун, враг всего сущего, заточенный между мирами, в самых глубоких снах и кошмарах, в безмолвных далях зазеркалья, таких недосягаемых, и в тоже время близких… Он грозит выбраться из своей, уже не такой крепкой тюрьмы, и в этом ему помогают древние короли Ва-Келья, зургалы, как принято их называть, чьими потомками стали Тенебрисы. Когда Ашримун пал в Войне Слез, его заточили в небытие, и было предсказано, что он будет низвергнут окончательно, когда придут три Короля — прошлого, настоящего и грядущего. Короли эти соберут девять Печатей, и сложат из них Слово, что рассеет зло. В то время с неба и явились священные скрижали, которым было велено в определенный час и определенными руками собраться воедино. Но все рухнуло в первый же цикл, ибо выбор тогда пал на королей Ва-Келья. Ашримун уже завладел их черными сердцами, и они не выполнили свой долг, а силу первой скрижали присвоили себе, превратив себя в бессмертных зургалов.
— Так значит все пропало? — сокрушенно проговорил Феликс. — Мы не сможем вернуть те Печати, как вы их называли, так как одной из них завладели наши враги.
— Я тоже так думал, мой мальчик, пока не достиг Храмов-Городов. — ответил Гелиос. — Меня тогда раздирали мысли о том, что все мои великие усилия бесполезны, но поговорив с ангелом Рануилом, который был знаменосцем Иакира, и видел Войну Слез своими глазами, я понял, что еще не все потерянно. Дело в том, как вы уже знаете, эти скрижали лишь материал, а то Слово, которое они должны будут в конце концов составить, является нечто большим, нежели обычным набором знаков и символов. В своих многотрудных изысканиях я пришел к выводу, что это некие предметы, которыми суждено завладеть трем избранным правителям, чтобы они смогли низвергнуть Ашримуна. Мы же с тобой, мой храбрый Феликс, лишь хранители этих всесильных предметов, и исполнители предначертанного в начале времен приказа. Именно мы решаем, во что превратить скрижаль, и в то же время мы исполняем волю судьбы, ведь появление этих волшебных предметов давно уготовано Господом. — закончив говорить, Гелиос водрузил на стол небольшой сверток, а когда развязал его, то все увидели необычайно красоты золотой рог, переливающийся вспыхивающими и гаснущими разноцветными рунами. Вокруг него был такой же остроконечный ореол, как и у скрижали Феликса.
— Значит это и есть та вещь, в которую вы превратили скрижаль? — поинтересовался Алисандр.
Гелиос кивнул, а затем поднес рог к губам и с силой подул в него. Феликс ожидал услышать что угодно, только не гробовую тишину. Все собравшиеся молча ждали, но звука так и не последовало.
— Как видите, рог предназначен для одного из Королей, и кто-либо другой не сможет им завладеть. — проговорил Гелиос.
— Только вот узнать бы, ваше превысоковеличество… Высочество… император Гелиос. — запинаясь прокряхтел Харон. С того момента, как Гелиос раскрыл себя, взъерошенный барон успел осушить пять кубков, но при этом голос его все еще оставался твердым, и почти не хмельным. — Вот интересно бы узнать нам, говорю, кто такие эти ваши Кроли… тобиж, Короли, простите.
— Стыдно признавать, но даже за столь длительный срок я в полной мере не смог это определить. — немного поникшим голосом ответил Гелиос, пока золотой рог стал переходить из рук в руки. — Но одного из них я могу назвать с уверенностью, и имя его вам всем хорошо знакомо. Это Обериль Прекрасный — Король минувших дней, сын Хасиналя и Лалафэй.
— Обериль был сыном Хасиналя? — удивленно проговорил Феликс. — Я думал, что он был просто его вассалом.
— Владыка Ульнэ’Сианэль действительно был сыном Короля-Ворона и Хранительницы Древа. — подал голос Фафанаиль, и снова тронул серебряный колокольчик, но на этот раз на своей хрустальной короне. — Многие его деяния и поступки со временем были искажены, в большинстве своем подленькими вражескими язычками. И главная их ложь в том, что Оэфэйриль, якобы, сам отказался сражаться в Варэм Синаэль, предав своего отца. На самом же деле Короля-Чародея обманули злоязычники,
— Вы говорите сейчас про Обериля? Но ведь это король из детских сказок, так? — хмуря лоб проговорил Алисандр, все еще следя за золотым рогом, который сейчас рассматривали удивленные лорды. — Разве он мог существовать на самом деле?
— Еще как мог, ваше величество. — закивал Феликс. — Я самолично видел его гробницу. Это, уж поверьте, чистая правда. Король-Чародей, не живой и не мертвый, лежит в хрустальной гробнице.
— Допустим, но что там с первой скрижалью, которой завладели зургалы? — обеспокоенно спросила Зено. — Разве вы не сказали, ваше превосходительство, что ее сила перешла к врагу?
— В этом-то и кроется вся судьбоносность того решения, которое совершили короли Ва-Келья, и их опрометчивая недальновидность. — рот Гелиоса тронула легкая улыбка. — Как я уже сказал, все, что связанно со скрижалями, уже давно предначертано, и даже таким могущественным владыкам, как короли первых людей, не под силам это изменить. В своем малодушном невежестве и жажде могущества они совершили роковую ошибку, присвоив себе святую силу первой скрижали. Хранители этих небесных табличек сами выбирают во что их превратить, и владыки Ва-Келья также сделали свой выбор.
— Вы хотите сказать, что эти самые… как вы их именуете? Зургалы? Они и есть первый святой предмет? — оторвавшись от созерцания рога, проговорил один из лордов.
— Значит нам всего-то и нужно схватить их. — вставил Декстер, обведя всех присутствующих уверенным взглядом.
— Не думаете же вы, уважаемый лорд-главнокомандующий, что это будет столь же легко, как схватить одну маленькую и не оказывающую сопротивления женщину. — холодно проговорила Зено. Видимо она еще не смогла простить Декстера за то, что тот назвал Анастериана «предателем». — Мы говорим о посланниках зла, которые в разы могущественнее самых сильных из наших воинов.
— Но почему вы так уверены, что эти вороньи всадники именно те, кто нам нужен? — предвидя бурную реакцию Декстера, высказался Феликс. На самом деле он был уверен, что Гелиос прав, и сказал это лишь для того, чтобы отвлечь внимание главнокомандующего от ненужного спора.
— Об этом говорит многое. — Гелиос подошел к столу и налил себе немного вина из железного кувшина, чтобы просушить горло. — Во-первых, все эти великие предметы, которыми должны завладеть три Короля, невозможно каким-либо образом разрушить или даже повредить. Вы можете хоть сейчас попробовать разломать этот рог, хотя я уверен, что вам не удастся даже запачкать его. Никакая земная сила не способна им навредить. Такими же являются и зургалы. Их темные души были отделены от смертных тел и обрели физическую форму, которая теперь, по их злой воле, может сливаться воедино, и так же легко разъединяться, оставаясь неуязвимой для какого-либо человеческого оружия. По крайней мере известного обычным смертным. Да, их можно изгнать, что, собственно, и вышло у меня и моих верных друзей тысячу лет назад, когда объединились войска релиморцев и ценебритов. Но, как вы сами видите, эти черные всадники снова появились в нашем мире. Еще одним фактом, подтверждающим мои догадки, являются их слезоскорбные клинки — шулгуры. Дело в том, что по словам ангела Рануила, эти клинки были выдраны из недр священной горы Вазураль, но к этой горе могут приблизиться лишь сифы и хранители скрижали.
— А что же с остальными предметами? — спросил Харон, пока Гелиос делал большой глоток из кубка. — Сколько вы там сказали их всего-то было? Девять? Одной, получается, завладели эти самые как-их-там… черные эти. Так? Еще одна ваша, тобиж, этот вот самый рог. — он кивнул кустистой бородой в сторону переливающегося рога. — И еще одна Феликса, которая вот тут рядом лежит. Плюс еще три, которые сейчас находятся в Метеоре, Бреталии и Арно-Очинге. Выходит, всего шесть. Где же еще три?
— Этого я тоже не смог узнать. — помотал головой Гелиос. — Я даже не уверен, что точно разгадал их число, так что, вполне возможно, что этих небесных таблиц может быть и больше. Мне пришлось изучить великое множество писаний и летописей, и еще больше сказок… О, господа, вы даже представить себе не можете, сколько правды кроется в старинных сказаниях. Но найти чего-то конкретного так и не смог. Везде фигурирует разное количество могущественных предметов и святых таблиц. Из того, что мне стало известно, я понял лишь то, что среди хранителей этих табличек был северный владыка, королевство которого было поглощено морем. Возможно, он был из никсов или норнов.