Звезда Запада
Шрифт:
Нидхёгг неожиданно принял решение. Пускай осуществить вдруг родившуюся идею было сложно, но он понимал, что искать другой выход времени не остаётся.
Он заново взвесил все «за» и «против», обдумывая детали, и лишь когда загорелся рассвет, истинное «я» Черного Дракона ручейком бесцветного пламени вернулось в Красный Замок. Бездымное облачко огня повисло перед чешуйчатым драконьим телом, то изредка вспыхивая чуть ярче, то почти совсем угасая.
Ещё немного погодя облик чёрного летучего змея, лежащего на каменном полу, начал странно меняться…
Последующие
Наверное, так оно и было. Несколько раз в поднебесье появлялись силуэты драконов, и отец Целестин до боли в глазах всматривался в крылатых ящеров, надеясь, что возвращаются Локи и Гюллир, но ожидания его не оправдывались. Медный дракон не появлялся. Огромные зелёные зверюги или проносились вихрем над горами, направляясь куда-то по своим драконьим делам, или кружили очень высоко, явно присматриваясь к чему-то. Гунтер был твёрдо уверен, что драконы следили за отрядом. По счастью, ни один ящер не спускался ниже чем на два-три стадия, и вскоре люди привыкли к постоянному присутствию могучих летунов.
Несколько раз попадались странные следы на снегу — они не принадлежали ни хримтурсам, ни животным. Цепочки огромных оттисков уходили на север, и только однажды удалось увидеть тех, кто оставлял на девственно-чистых полях снега следы удивительных беспалых лап. Два странных создания, вынырнувшие прямо перед конём Видгнира, напоминали речных троллей, только очень уж громадных. Твари превосходили ростом даже хримтурсов, а невероятная ширина плеч, мощные четырёхпалые руки и бугристая серая кожа не добавляли им привлекательности. Яйцеобразную голову украшал кожистый гребень, выпученные глаза смотрели настороженно и зло, а в ощеренных пастях виднелись стёртые клыки. Чудища постояли на тропе, озирая взявшихся за оружие людей, но напасть отчего-то не решились. Рыкнув гулко и раскатисто, монстр покрупнее увлёк за собой своего спутника, и вскоре они скрылись за возвышавшейся рядом с дорогой скалой.
Отец Целестин вытер вспотевшее от напряжения лицо. Твари были, мягко говоря, несимпатичные, и монах был уверен, что схватки не избежать. И кроме того, каждое чудовище могло запросто раздавить человека как букашку, ибо даже со стороны было видно, что они обладали огромной силой.
— Наверное, это горные тролли, — предположил Видгнир, провожая взглядом два сероватых силуэта, поднимавшихся на склон горы справа. — И, судя по тому, сколько следов мы уже встречали, многие тролли Химинбьёрга уходят на север. Бегут от Тьмы под защиту Чёрного Дракона… Ладно, поехали дальше.
Упоминание о Нидхёгге вновь пробудило в святом отце прежние мысли. Прошедшей ночью у монаха с Видгниром снова состоялся разговор по душам, и теперь отец Целестин пребывал в уверенности, что Нидхёгг по сравнению с порождённым Нидавеллиром
Ох, не придётся ли жалеть о данном ведьме отказе?
Видгнир и сам не понимал, что теперь делать. Видимо, уверенность в том, что Нидхёгг с его помощью сумеет победить Тьму, крепла, но ей противоречило данное Одину обещание вернуть Трудхейм в Мидгард, богам Асгарда. А вдруг, избавившись от Мрака, Чёрный Дракон не сдержит слово? Если вынудит попавшего к нему в лапы человека использовать Чашу во зло? Что тогда? И если не вернуть Трудхейм в Мидгард, то боги после окончательного разделения Миров сгинут и их надежды на простых смертных, взявшихся спасти Асгард от угасания, не оправдаются…
Остаётся только два выхода: верить Нидхёггу (а к этому Видгнир был ещё не готов) и попытаться вместе с ним изгнать из Междумирья Тьму или же действовать по старому плану — похитив или взяв Трудхейм силой, вернуться в Мидгард, забыв о всех бедах Мира Между Мирами…
— Взять силой… — вздыхал отец Целестин и покачивал головой. Он уже привык верить в невозможное, но борьба с Нидхёггом представлялась монаху как нечто вообще невероятное и непосильное. Не зря Один говорил когда-то, что под обликом Чёрного Дракона скрывается могучий и грозный дух…
«Вот когда будем стоять у склона Имирбьёрга, тогда и решим, что делать, — прервал свои размышления отец Целестин. — А сейчас нечего голову всякой философией забивать. Ныне главное — выжить!»
Однако как ни старался монах за дорожными заботами забыть тягостные мысли, время принимать окончательное решение близилось. Путь через Небесные Горы подходил к концу. Двадцать четвёртого июня отряд миновал последний горный кряж, оставив позади самый опасный участок, и вышел к полого спускавшейся вниз долине, прорезанной несколькими бурными речушками — притоками одной из самых многоводных рек западного Междумирья Глер-элв. Далеко впереди расстилались убегающие к горизонту зелёные просторы, и там, на закате, затерявшись среди кущ Леса Альвхейм, находились вторые Врата Миров, ведущие в Мир Древний, в Мидденгард.
На другой день отряд, миновав долину и не встретив ничего необычного или опасного, вышел в пустынную холмистую местность и свернул с тракта к северу, так что кручи Химинбьёрга теперь высились по правую руку. Невдалеке темнели невысокие гряды Красных Гор — обители племён двергов, живущих в подземных пещерах. Между Химинбьёргом и Красными Горами был неширокий — лиг в пять-шесть — проход, и именно в ту сторону направили своих коней люди из Мидгарда. От межгорья до Имирбьёрга было всего дней десять пути.