Звездная каторга: Ария Гильденстерна
Шрифт:
Да уж, потому-то и не переводится, что никто из адекватных коллег 'господина Гильденстерна' покуда не побывал под этим потолком вместе с ним — и не перевёл ему этой конкретной надписи.
А так вообще-то переводится. И без больших сложностей.
'Мая яя Иккаяя' — означает не что иное, как 'сторож выставлен'.
Это предупреждение для своих, причём жизненно важное, затем и помещено на потолок. Предлагает своим быть настороже, так как против чужаков задействована некая хитрость.
Ничего ли данное предупреждение не даст экспедиции — тут уж как сказать... Экспедиции, которая должна
Вопрос в том, не извращает ли поиск рептилий истинных целей экспедиции. Всё-таки пропажа людей может иметь самое прямое отношение к выставленному культурой Сид сторожу, каким бы он ни был из себя.
11
Когда 'штольня' там, вдали, стала ветвиться, Лаки поспешил перестроить вверенное ему воинство. Бабилонские охранники теперь шли впереди, тщательно обшаривая все углы принципиально безуглого сидского дромоса и все его ответвления, на поверку оказывающиеся просто глубокими нишами. Барри Смит, оттёртый на вторые роли, прилежно прикрывал тыл.
Пока они играли в космоспецназ, Кай улетал мыслями далеко-далеко от текущей ситуации. Он думал о множестве ксеноисториков из Башни Учёных, которые в этой, с позволения сказать, 'штольне' ранее побывали. Побывали и не заметили надписи? Не смешно.
Надо полагать, в бабилонской Башне Учёных самозванцы вроде белобрысого 'Кая Гильденстерна' погоды не делают. Есть высококлассные специалисты. Рекомендательное письмо от декана Ульма адресовывалось великому магистру Беку — основателю факультета в Юрбурге, а уж Бек умел сколачивать сильные научные коллективы.
К тому же посланные на Эр-Мангали экспедиции имели цели сугубо ксеноархеологические, а какой же археолог ксенокультур не стремится молчащие культуры 'разговорить'? И что, всё равно не нашлось учёного, способного прочитать простенькую фразу на сидском просторечии?
Прочитали, но не придали значения? Должны бы придать — после того, как стали пропадать люди. Прочитали, да забыли? Тоже не больно-то вероятно.
А что вероятно? Что невежественный белобрысый ксеноисторик в Башне многих достал. Вот и решили ему подложить такую свинью с хвандехварами, чтобы он либо вовсе не вернулся из Ближней шахты, либо вернулся уже навеки пристыженным. Похоже на правду? Вполне. Разве что не больно-то милосердно в отношении экспедиции из пяти человек.
— О! Ещё одна надпись! — сказал Дэй.
— Не берусь судить, но она очень похожа на предыдущую, — взглянул на 'потолок' Оукс.
— Ага, — с осторожностью подтвердил Лаки, — на том же языке.
Зато Кай мог бы утверждать с полной уверенностью: слова идентичны.
Надпись 'Мая яя Иккаяя' на своде расчищенной части 'Особой штольни' повторилась трижды. Причём от первого случая к третьему размер букв ошеломительно возрастал. Предупреждение становится всё настойчивей по мере того, как от слепого конца 'штольни' продвигаешься к завалу.
Но для кого эта надпись? Словно бы для самой экспедиции: неведомая сила предугадала, что пятеро несуразных искателей появятся из квершлага — и шепчет, произносит в голос, кричит — дальше не ходите!!!
Но кричит — лишь для способного прочитать, то есть для Кая.
Для неспособного всё иначе:
— О! Здесь те же буковки, но побольше, —
— Да, — ещё глупее ответствовал самозваный Кай Гильденстерн, — одна и та же неинформативная ритуальная фраза.
Когда и для кого ритуальные фразы становились неинформативны? Разумеется, в пору упадка традиции. Несомненно, лишь для профанов. Им не пытаются передать всю сложность ситуации, их трижды предостерегают: 'Не влезай, убьёт!', но единственным достигаемым эффектом становится осознание профаном различий в размере буковок.
А главное, изменилось бы что, если бы к этим потолочным выкрикам: 'Сторож выставлен!' — присоединил свой голос и Кай? Нет. Ибо голос его не так уж авторитетен. К тому же суждение о неведомом стороже даже для самого Кая пока чересчур абстрактно, чтобы хоть как-то его учесть.
Тупо не приближаться к завалу — точно не выход. К сожалению, экспедиция обязана его обследовать, на то она и следственная. Именно там работали пропавшие люди.
Но вот и завал. Довольно-таки серьёзный. От расписного покрытия стен 'Особой штольни' не осталось, почитай, ничего. Метров за сорок до сплошной стены из горных пород это покрытие пошло трещинами, далее пообваливалось большими неровными кусками, затем куски измельчились, пока на последних десяти метрах не были обращены в пыль.
Последствия взрыва? Скорее всего. Не наши ли шахтёры постарались, взрывотехнически углубляя Ближнюю шахту внутрь рудного поля?
Теперь в тех местах, где покрытие от культуры Сид получило серьёзные разрушения, красовались уродливые вставки из пластикобетона, а там, где оно было полностью нарушено — стены скрепляли подогнанные друг к дружке пластины — тюбинги. Одетая в тюбинги, 'Особая штольня' меняла своё поперечное сечение с эллиптического на круглое: ещё один красноречивый момент пересечения не склонных к взаимопониманию культур организации пространства.
В местах же, где и тюбинги ещё не сели, свод поддерживался до поры толстыми бетонопластиковыми распорками. Вот за ними-то — в единственном скромном участочке на всю штольню — и могли прятаться хвандехвары, кабы очень захотелось. Да видать не хотелось, коли не прятались.
— Никого, — с досадливой грустью констатировал Дэй.
Он что, надеялся, впервые подойдя к завалу, тут же совершить подвиг?
Ну да, никого не встретили. Ни шахтёров — их временно перевели на другие шахтные стволы, ни людоедов-похитителей — им некого здесь выслеживать. На недорасчищенном от обломков породы земляном полу лежала кирка и пара лопат — вероятно, забытые кем-то из похищенных, но кем, когда?
— Всё-таки жаль, что шахтёров здесь нет, — сказал Оукс. — Они бы работали, хвандехвары бы нападали, а мы бы охотились на хвандехваров.
Да, знатная сорвалась охота.
12
Никого не найдя, охранники быстро расслабились. Рассовали свои бластеры по кобурам, слонялись без дела по сидской 'штольне', чисто для виду напуская на себя озабоченность, будто поиски продолжаются. На самом деле вели себя как зеваки — с некоторым любопытством, но без надёжного познавательного метода.
Дэй не поленился, сбегал сличить все три надписи. Срисовал их себе в блокнот, нашёл пару отличий, проверил — оказалось, неточно срисовал.