Звездная каторга: Ария Гильденстерна
Шрифт:
— Да? А отпавшие посёлки? Джерихон, Содом, Зеон — они ведь ведут собственную политику?
Бенито согласился:
— Да, более или менее. Но Альянсу они, строго говоря, не нужны. Руду в ближних к ним шахтах добывать можно, а вот артефактов там не находили. Учитывая, что руда лишь прикрытие для истинного интереса, можно понять шаткость их отдельного положения. Да и само отпадение произошло поздно, уже в правление Флореса. Прошлого начальства колонии почему-то сильней боялись. Хотя зря: от прежних жадных уродов можно
— Такой принципиальный?
— Парню важно к себе уважение. Он и с Альянсом таков. Когда переговорщики наглеют, имеют потом от него кучу неудобств. Не спускает он им пренебрежительного тона. Вот и 'Оу Дивиляй' заказал, чтобы тамошних наглецов озаботить, а вовсе не для услаждения своего слуха.
Верно! Всё сходится, подумал Кай. Потому-то Драйхорн и поёт не в элитной части посёлка, а на гниловатой эстраде перед грязной лужей. Как подарок бабилонским шахтёрам со щедрого флоресовского плеча.
5
— Засыпаешь? — проницательно заметил Бенито. — Взбодрись, не то упадёшь с табуретки.
Кай обнаружил, что на протяжении потрясающе интересной истории правителей Нового Бабилона его внимание немного плыло, а уж дальше... Вот теперь уже начал беззастенчиво клевать носом. В вездеходе проспаться не удалось, так в неподходящий момент накрыло.
Это какой вопрос обсуждается? О Новом Зеоне? Кай пробормотал извинение, растёр кулаками покрытые щетиной щёки, деловито спросил:
— Ну так что тогда сделал преподобный Гаррис?
— Гаррис увёл свою паству в старый, давно заброшенный посёлок, расположенный в низине близ двух обвалившихся шахт. Ему было видение назвать это место Новым Зеоном и там остаться. Флорес ему не препятствовал, он ведь знал Гарриса, причём знал его с неплохой стороны. И, кажется, втайне истолковывал его видения в свою пользу. В гаррисовых проповедях всё вертится вокруг пришествия в Эр-Мангали великого героя. Ну так вот, Флорес именно этим героем себя и вообразил. Разумеется, вопреки очевидности, в каком-то своём, потаённом смысле.
— А остальные посёлки тоже, что ли, этот Гаррис назвал?
— Да, именно он. Один ведь почерк.
И единый смысл, для историка понятный.
— А что же потом? Флорес и Гаррис всё-таки поругались?
— С Гаррисом — нет. Но в Новом Зеоне Гаррис уже не у руля. В его кругу появились другие люди с видениями. Бартоломей, Амос — они-то его и оттёрли. В том конкурирующем учении, которое они привнесли, герой уже мало что значит, а на первом плане — тема града на холме, который непосвящённым видится впадиной. Вот на этих-то Флорес уже рассердился и запретил проповедовать в Новом Бабилоне. Ага, под угрозой смерти.
Слово 'смерть' хорошо взбадривало. Даже в постороннем тебе контексте. А уж водителя Брандта, наверное, приводило в такое нервное возбуждение, что бедняге только и оставалось, что давить ящеров.
— Брандт —
— Скорее всего. Но плоховато законспирированный. Поэтому, думаю, его несколько раз перевербовали. Что-то сделает в пользу Зеона — сразу передаст в Джерихоне. О реакции джерихонцев оповещает ближнее окружение Флореса. Об ответных шагах Флореса стучит в Свободном Содоме. И в таком незавидном колесе вертится пожизненно.
— Надо же! А 'ближнее окружение' Флореса, это ведь и вы?
— Нет, — покачал головой Бенито, — ни я, ни моя служба с Брандтом дела не водит. На нём просто негде печати поставить. Но тип он, конечно же, колоритный. Послушать, что выскажет просто так, иногда бывает полезно. Из-под маски полного дурачка может всякое выдать. Как и спрятать за экраном внезапно постигшей амнезии.
— Всё-таки странно, что он до сих пор живой, — Кай подавил зевок.
И подумал: может быть, потому живой, что шутовство защищает. С таким водителем не соскучишься. По дороге знай не зевай.
— Близится утро, — сказал Родригес.
За окном серело.
— Несколько вопросов осталось...
— На другой раз? — то ли с грустью, то ли с облегчением предположил Кай. Всё-таки, на сегодня слишком уж много впечатлений. Даже чересчур. Из-за этого важные вещи воспринимаются как-то поверхностно.
— Нет уж, — возразил Бенито. — Кто знает, когда состоится следующий. Обозначенный круг вопросов чересчур значим. Его стоит осветить сейчас, благо до позднего утра время ещё осталось.
— А почему вдруг до позднего утра?
— Поздним утром просыпается Башня Учёных.
— Так меня туда пригласят? В элитную часть посёлка?..
— Разумеется, пригласят. Чтобы ответ держать.
— Так и думал, что не на поселение.
— А вот это будет зависеть от качества ответов. Удастся отбиться — отпустят подобру-поздорову. Не удастся — оставят в подвале башни. Но не жить, а для допроса с пристрастием.
— С пристрастием? В средневековом смысле? Нет, Бенито, что вы говорите: ведь это учёные!
— А кто сказал, что допрашивать будут учёные? Даже при первом разговоре будет присутствовать или Флорес, или кто-то из его доверенного круга. А при втором слабонервных уже не будет. Учёные в башенный подвал не спускаются.
6
— Итак, — сказал, потягиваясь Бенито, — новый вопрос о вербовщиках в Джерихоне. И о том, что за чудищ морских они там боятся. Да, боятся. Разумеется, и морских. Но страшнее для них фанатики, что правят в Новом Зеоне. Слишком уж этот незримый холм от них близко. И моления сектантов на их счёт очень уж откровенны. 'О падении Джерихонских стен' — кому такое понравится. Что ещё будет не лишним помнить: с Джерихоном у Флореса в данный момент полное взаимопонимание. Правда, рассорить всё же не трудно, при его-то характере. С этим всё. Напомни, что дальше?