Звездная Кровь. Изгой IV
Шрифт:
— Нужно быть осторожным, — предупредил Поющий. — В таких местах могут водиться твари, похуже змееглава.
183
— Как мило, — вздохнул я. — Предлагаю двигаться дальше. Мы отбились, но нас могут продолжить преследовать.
— Жители Вонючего Городка храбростью не отличаются, — хмыкнул Поющий. — Не думаю, что они будут преследовать настоящего Восходящего. Да, Свор?
Староста, погруженный в свои мрачные мысли, кивнул вместо ответа.
— Боюсь, что ты переоцениваешь мощь Восходящих, — печально вздохнул я. — Хотелось бы мне быть сильней,
— Но там в городе у статуи и в доме старосты пули нас словно огибали…
— Это действие одной из моих Рун, — ответил я. — Я могу её нечасто активировать. Сейчас она в откате. Случись перестрелка, мы будем уязвимы, как обычные люди.
— Как всегда, — беспечно пожал могучими плечами Поющий. — Как и в любой другой день жизни в Кровавой Пустоши.
Я сосредоточился и приказал Колчаку охранять нас, пока я решил воспользоваться моментом и связаться с Леоной. Закрыв глаза, сосредоточился и послал мысленный импульс. Через несколько мгновений её голос прозвучал в моей голове.
— Офицер? Мы волновались. Штаб-сержант разослал разведчиков, они нашли распятых ауксилариев. Сейчас он отдал приказ расчехлить тяжёлое вооружение. Вы в порядке?
Под тяжёлым вооружением понималось пятнадцать станковых четырнадцатимиллиметровых пулемётов системы «Град», производимых на Аркадонских оружейных мануфактурах, ну и четыре стопятидесятимиллиметровые мортиры «Гнев».
И тот и другой тип вооружения был проверен веками использования. Несмотря на всю их примитивность пулемёты обладали солидной пробивной мощью и высокой скорострельностью, а мортиры имели весьма мощный снаряд. Естественно, тянули мы всё это добро не на себе, а на двадцати пяти повозках, запряжённых двойками тауро. Что обеспечивало нам мобильность, но накладывало большие требования по количеству воды. Потому что тауро пили много.
— С нами всё более или менее нормально, — ответил я сухо. — Мы с Поющим попали в засаду. Местные оказались недружелюбными. Сейчас мы в безопасности, но находимся в подземельях под городом. Вернёмся сразу, как найдём из них выход.
— Вам нужна наша помощь?
— Пока нет. Но держите легионеров наготове. Можем потребовать вашей поддержки в любой момент.
— Поняла. Будем готовы.
Связь оборвалась. Я открыл глаза и увидел, что Свор внимательно на меня смотрит.
— Вы… говорили с кем-то? — недоверчиво спросил он.
— Не твоё дело, — отрезал я, подавив вспышку раздражения на этого никчёмного человека.
Зачем я его с собой тащу? Меня с самого начала пути из Аркадона не покидает ощущение нереальности всего происходящего вокруг. Восстания, мятежи, интриги, заговоры — это всё настолько далеко от меня, насколько только может быть. Я втянут в какую-то игру против своей воли, но правила и соперники мне не до конца известны. Если за мятежом в Мифрифоре стоит всё та же арминумская разведка, то моё почтение. Служба работает у них как нужно. Почему я так подумал? Винтовки арминумского производства у мятежников намекали. Но вот у меня есть пленный, явно занимавший в мятеже не последнюю роль. Сдам его начальству, пусть решают, что с ним дальше делать. Я бы попытался его перевербовать и использовать
Поющий-в-Песках отломил кусок гриба и протянул мне.
— Ешь. Нужно восстановить силы.
— Спасибо.
Мы сидели в тишине, слушая отдалённые звуки капающей воды и шорохов, эхом раздающихся по пещере. Атмосфера тут была довольно мрачной, но в то же время какой-то успокаивающей. Я почувствовал, как усталость накатывает волной.
— Сколько нам добираться до выхода? — спросил я, с трудом подавляя зевок.
Вся эта беготня по запутанным лабиринтам Вонючего Городка, а потом и по подземельям изрядно утомила. Канализация перешла в полноценные катакомбы неясного назначения.
— Думаю, что до выхода на поверхность недалеко, — сдержанно ответил Поющий. — Если всё пойдёт хорошо, то к рассвету выберемся отсюда.
— Надеюсь, без новых встреч с местной фауной.
Он лишь усмехнулся, глядя куда-то в темноту.
— Что-то мне подсказывает, что наши приключения только начинаются.
Но обошлось. Мы посидели у небольшого тлеющего костерка и двинулись дальше. Перед уходом я решил собрать несколько образцов мяс-грибов. Эти удивительные грибы могли стать ценным ресурсом, если удастся их вырастить самостоятельно. Я не собираюсь бродить по Кровавым Пустошам до конца своих дней. Как только всё это дерьмо закончится, осяду в каком-нибудь уединённом, но приятном месте. Что буду делать? Да хотя бы займусь разведением мяс-грибов. Осторожно срезав пару маленьких наростов, я завернул каждый в чистый вакуумный пакет с клапаном и спрятал в своё экстрамерное хранилище. В крипторе с ними ничего не случится, а места много они не занимают. Пусть будут на будущее.
— Всё? — поинтересовался Поющий-в-Песках, наблюдавший за моими действиями с любопытством.
— Да, можем идти, — ответил я, бросая последний взгляд на пещеру, где мы нашли эти странные грибы.
Колчак нетерпеливо рыскал вокруг, его когтистые лапы тихо скребли по камню. Я почувствовал через ментальную связь со зверем, что он ощутил приблизительное направление на выход. Ему казалось, что выход ближе в одном из ответвлений туннеля.
— Веди нас, дружище, — мысленно обратился я к маблану, ощущая его возбуждение.
Колчак фыркнул, словно насмехаясь над нами, и двинулся вперёд, его мускулистый хвост медленно покачивался из стороны в сторону. Мы последовали за ним, стараясь не отставать. Свор шёл позади, издавая тихие стоны каждый раз, когда спотыкался о камни или попадал в очередную лужу.
— Ты уверен, что этот зверь знает дорогу? — с сомнением спросил староста, пытаясь вытереть грязь с лица.
— Он чувствует выход, — ответил я. — Его инстинкты и чутьё острей, чем наши глаза в этом мраке.
Поющий-в-Песках лишь усмехнулся, явно доверяя моему маблану больше, чем словам Свора.
Туннели петляли и переплетались между собой, образуя настоящий лабиринт. Стены были покрыты влажной плесенью, своды нависали низко, заставляя нас пригибаться. Царящая вокруг влажность проникали под одежду, вызывая неприятный холодок по коже.
Внезапно Колчак остановился, подняв голову и насторожив уши. Его ноздри раздувались, улавливая едва заметные запахи. Затем он повернул налево, в узкий проход, почти невидимый в полутьме.