Звездная Кровь. Изгой VII
Шрифт:
Я кивнул, не торопя его. Пока Укос начал обходить тушу, принюхиваясь и ощупывая хитиновые плиты своими узловатыми пальцами, я присел на корточки рядом. Взгляд мой скользил по массивной броне жука, и внутри зрела мысль, которую я не мог отпустить. Жалко было бросать столько экзоматериала. Этот хитин, пропитанный Звёздной Кровью, мог бы стать основой для чего-то полезного — усиления брони паромобиля или даже оружия и доспехов. Я стиснул челюсть, размышляя, как бы провернуть это дело. Инженерный склад ума, тот самый, что остался со времён службы в космической пехоте, так долго дремавший, дал о себе знать. Я привык работать руками, разбирать и собирать механизмы, видеть
Я вызвал Скрижаль и активировал Руну Материя, одну из тех, что были у меня на Серебряном ранге. Энергия забурлила изнутри, будто бы открывая новый слой восприятия. Мир вокруг стал… иным. Я чувствовал броню жука, как если бы держал её в руках, но не просто на ощупь — я видел её узоры, её структуру, как паутину нитей, сплетённых невидимым мастером. Основы понимания Материи позволяли проникнуть в самую суть объекта. Я видел, как хитин состоит из множества слоёв, каждый из которых был пропитан Звёздной Кровью, делая его прочнее и легче стали, но при этом гибким и упругим. Я ощущал, где броня была повреждена — мелкие трещины от ударов, — и понимал, как эти повреждения ослабили общую целостность. Мой разум, как сканер, анализировал состав: органика, минералы, следы энергии, которые делали этот материал почти живым. Я видел слабые места — стыки между плитами, где сила Звёздной Крови была слабей, и понимал, как можно разделить этот панцирь, чтобы сохранить его свойства. Это было почти мистическое чувство — как будто духи Кровавой Пустоши шептали мне тайны через этот кусок брони, а Око Вечности в зените наблюдало за мной, будто бы насмехаясь над моими жалкими потугами.
Пальцы невольно сжались, будто я мог на ощупь почувствовать эти узоры, хотя я просто смотрел на тушу с расстояния. Дыхание моё стало глубже, а пульс участился — не от усталости, а от азарта, от желания творить, разбирать, создавать. Лицо моё, наверное, выглядело сосредоточенным, почти мрачным, но глаза, я уверен, блестели, как у инженера, увидевшего сложную, но решаемую задачу.
Ами, стоявшая неподалёку, заметила, как я вызываю Скрижаль, и её холодный взгляд скользнул по мне с привычной смесью недоверия и любопытства. Её голос, когда она заговорила, был ровным, с лёгкой насмешкой.
— Что ты делаешь, Кир? — спросила она, прищурив свои фиолетовые глаза. — Опять возишься с чем-то, вместо того чтобы думать, как мы дальше поедем?
Я хмыкнул, не отрываясь от исследования, но голос мой был хриплым, с ноткой сарказма.
— Использую Руну Материя, чтобы понять, из чего сделана броня этого жука. Она пропитана Звёздной Кровью, почти как артефакт. Вижу структуру, состав, слабые места. Если разобраться, можно разобрать панцирь на куски и использовать для усиления паромобилей. Или сделать из него что-то ещё. Это не просто хитин, это… как живая сталь, только… Намного лучше.
Ами слегка вскинула бровь, и в её холодной маске мелькнула тень удивления, почти потрясения. Она шагнула ближе, её взгляд стал острее, будто она пыталась разглядеть то же, что видел я.
— Ты серьёзно сейчас? — произнесла она, и в её голосе проскользнула редкая нотка интереса. — Ты можешь вот так… видеть суть вещей? Это почти как… как из Рун Единых.
Чор, который уже закончил и присоединился к нам, фыркнул, его глаза блеснули восторгом. Он хлопнул себя по колену, явно впечатлённый.
— Ого! — хохотнул он, потирая руки. — Я-то думал, ты просто мясник с большим мечом, а ты, оказывается, ещё и мозгами шевелишь. Так чего, будем эту броню разбирать? Я, правда, не против подзаработать на такой штуке. Только скажи, где пилить,
Я усмехнулся, чувствуя, как их реакция слегка снимает напряжение с плеч. Но внутри я уже принял решение. Лицо моё оставалось суровым, но голос, когда я заговорил, бы не терпящим возражений.
— Задержимся ещё на какое-то время, — сказал я, поднимаясь на ноги и вытирая песок с рук. — Я поработаю немного, для такой прорвы экзоматериала понадобиться время. Если удастся, разберём панцирь на куски и усилим наши машины. Пока не попробую, не узнаю. Так что, Чор, отправляйся на охоту. Подстрели какой-нибудь дичи. Ами, присмотри за дигами, чтобы не путались под ногами, а занялись чем-нибудь полезным, например обустроили лагерь.
Ами кивнула, хотя в её взгляде мелькнула тень раздражения — она не любила задержек, но понимала, что спорить со мной бесполезно. Чор, наоборот, оживился, насвистывая какую-то веёлую мелодию. Укос Ва, всё ещё возившийся с тушей, обернулся ко мне, его лицо было серьёзным, но с ноткой надежды.
— Нашёл, командир, — сказал он, указывая на область под одной из хитиновых плит. — Тут, кажется, ядро. Чувствую, как тянет. Но достать… придётся резать долго. Броня крепче камня.
Я кивнул, чувствуя, как внутри разгорается холодный азарт. Достать ядро, разобрать броню, превратить эту мёртвую тушу в нечто полезное — это был достойный вызов. Я стиснул кулак, готовясь к долгой работе, и бросил взгляд на небо, где Око Вечности равнодушно наблюдало за нашей вознёй сверху.
На следующий день, когда я закончил разбирать куски брони и извлёк Сущностное Ядро — маленький, невзрачный пульсирующий энергией кристалл, — два паромобиля наконец двинулись дальше, к Древнему Асиополю. Снова скрипел песок под гусеницами, а ветер завывал, как невидимый плакальщик.
Диги — Укос, Крас и Шан — сидели в кабинах паромобилей. Не сказать, что они были спокойны, но я чувствовал, что они благодарны нам за то, что не бросили их и взяли с собой. Ами и Чора отсадил в паромобиль дигов. Медвежата изрядно выросли места едва хватало. Я смотрел на дорогу, чувствуя, как внутри всё ещё горел азарт — азарт инженера.
339
Два паромобиля, лязгая гусеницами, вгрызались в мёртвую землю. Песок постепенно сменился сначала липкой, а потом и замёрзшей грязью. Вскоре появился первый снег, который падал с низкого, свинцового неба редкими, неохотными хлопьями. И я был этому рад. Наконец-то погода пришла в полное соответствие с моим внутренним состоянием.
Ветер завывал с удвоенной силой, и в его голосе теперь слышался не плач, а злобное злорадство. Око Вечности скрылось за плотной пеленой облаков, и мир погрузился в серый, безжизненный сумрак, от которого ломило в висках. Я сидел в паромобиле, сжав челюсти так, что заходили желваки, и чувствовал, как холод пробирается под броню, впиваясь в кости. Это было дыхание мёртвого города.
Асиополь.
Имя города внезапно ударило, как разряд электричества. Так некстати вспомнилась Мико. Она хотела сюда попасть. Мечтала увидеть руины Древних Кел, прикоснуться к их тайнам, найти артефакты и заработать немного ун. Мы строили планы, сидя у костра под абсолютно чужим небом, когда ещё наивно верили, что у нас есть будущее. И вот я здесь. Один. А она — лишь призрак в моей проклятой памяти, тень, от которой не избавиться. Холодный коготь вины и сожаления вцепился в сердце, раздирая его на части. Это чувство было острее любого клинка, токсичнее любого яда. Я стиснул зубы, чувствуя, как по щеке катится что-то горячее. Слеза? Или просто растаявший снег? Какая, к бесу, разница?