Звездная Кровь. Пламени Подобный

Прокофьев Роман Юрьевич

Выслушав ее, рикс шумно выдохнул и громко произнес:

— Слова рикса — не брызги! Ты принес гвоздь нашего врага и получишь обещанное. Хоть многие и бурлят… Подойди, изгой.

Он сделал два шага вперед, и Элесс протянула узкую ладонь, на которой серебрился одинокий стигмат. Она раскрыла пальцы, связанные пленкой перепонки до первой фаланги, и гвоздь поплыл к нему по воздуху. Один из Тысячи небрежно поймал его, как ловят муху, и пристально взглянул — фламиника могла проверять его, подсунув подделку или заполненный гвоздь. Ведь только Восходящий сможет распознать

обман…

Нет, они мудро решили не играть с судьбой.

Чистый стигмат из Храма Вечности. То, что ему нужно.

— Гвоздь твой, изгой! — сказал Аурвак. — Хоть, темная глубина, я не знаю, зачем он тебе… Но теперь прожурчи нам о Триглаве и людях Болотных Пещер. Журчат, что уши моих рыбок слышали шум на болотах. А их Руны ночью видели там огни…

— Две ночи назад я был там и забрал у Черного Триглава гвоздь, руку и жизнь. И у многих его Восходящих…

— Один? Как? Что там произошло? Мои рыбки говорят, на болотах у Стрелы фроггов больше, чем мальков в гнезде многозуба!

— Я ночью скрытно проник в его лагерь, — ответил Белый Дьявол. — Оружие Народа Земли помогло мне, дав огонь, гром и много дыма. Не спрашивай о нем, ибо это тайна Народа, что больше не мой. Пока испуганные болотники метались в пламени, как глупые дети, я убил Триглава и тех, кто его защищал. Он повелевал всеми фроггами, что собрались там, и, когда рикса не стало, они пришли в лагерь и убили там всех остальных людей Болотных Пещер.

— Всех людей Триглава?! — переспросил Аурвак с недоверием.

— Всех, кто там был, — подтвердил Белый Дьявол. — Я не вел им счет… Если твои Восходящие поторопятся, может, они еще успеют забрать их стигматы, Руны и Звездную Кровь…

— Темная глубина! А фрогги?

— Их там много, но они больше не слышат Триглава. Фрогги больше не слушают никого… Твои Восходящие смогут одолеть их, рикс. Потом пусть идут через Стрелу к самим Болотным Пещерам. Думаю, там осталось мало воинов, но много женщин и детей. Пусть Мертвая Рыба возьмет у них все, что они забрали у вас, и поступит с людьми Болотных Пещер по законам вашего Народа. Это — мой дар Мертвой Рыбе…

— Мертвая Рыба слышит тебя, — мрачно отозвался Аурвак. — Мои рыбки уже близко… они поплывут и посмотрят, и если ты не брызгаешь… о, темная глубина… черная глубина! Пещеры давно пора очистить от мутных вод…

— А если червивый бурлит, а Мертвую Рыбу за Стрелой ждет засада? — возразил Многозуб.

— Люди Мертвой Рыбы, я вижу вас! И говорю: следующему, кто назовет меня червивым, ответит мое копье, — прошипел Белый Дьявол. — Довольно глупых слов! Кровь еще не делает Восходящего червивым…

— Ты видишь нас, но мы не видим тебя, — спокойно ответила Элесс Голубая Раковина. — Пусть ты сильный воин, человек Земли, но ты не Восходящий. Журчи мне, как ты будешь втыкать гвоздь? Тебе не доплыть в Храм Вечности.

Она внимательно смотрела на него, самая мудрая и проницательная из всех. Серебряные Атрибуты Разума — именно Элесс была шеей, что поворачивала голову рикса. Белый Дьявол кивнул и двумя пальцами целой руки поднял стигмат, показывая его Восходящей.

—

Я был Восходящим, фламиника. И я знаю, что достаточно просто воткнуть новый гвоздь в запястье, чтобы вернуть свою силу.

— Нет, изгой. Даже если это твой старый стигмат, нужно плыть в Храм Вечности и просить жрецов о помощи. А это чистый гвоздь, который начнет твое Восхождение заново…

— Я слышал, что некоторые Восходящие делали это сами. Ведь их тело уже познало стигмат, а душа оставила отпечаток в Чертогах Ожидания.

— Тем, о ком ты журчишь, просто улыбнулся Незримый… Лишь один из тысячи выдержит такую боль! Ты желаешь долгой смерти? Думаешь, до тебя не пытались? Брызги! — холодно возразила Восходящая. — А если не умрешь, пока гвоздь заново врастает в жилы, станешь жалким безумцем.

Она ахнула, потому что Белый Дьявол, подняв обрубок левой руки перед собой, стремительным движением вогнал в нее гвоздь. На пядь пониже локтя, и повернул руку, показывая блестящую шляпку риксу, фламинике и знаменосцу.

Один из Тысячи знал, что должно произойти сейчас. Подобно Истинным, что снова рождаются из Истока, он мог управлять гвоздем, потому что его Кровь была выше. Он мог сделать это и для Сигурда, но юный землянин должен был посетить Храм Вечности, иначе никто не поверил бы ему — и Белый Дьявол не знал, как поведет себя стигмат, когда его Кровь покинет чужое тело. Поэтому для землянина они раздобыли ложный стигмат, а ему, осколку Единого, — хватит и настоящего.

Его Кровь сильнее.

Древние гвозди, что ковали для героев младших народов, возводя их на дорогу Восхождения, были иными. Их можно было вставлять в любую точку тела, где проходили эо-каналы, и они не крали души для развлечения Вечности, а сохраняли их для новых перерождений, делая людей подобием Истинных, или отпускали за грань бытия. Это была награда и честь, грозное оружие, что старший вкладывал в руки младшему…

Но Вечность сделала иначе. Ей нужна была Звездная Кровь, Руны и рабы для своих грязных развлечений. И они добавили в свои стигматы боль, что убивала вне Саркофагов Бесконечного Сна, ибо хотели, чтобы все Восходящие оставили свой первый отпечаток в Чертогах Ожидания. Белый Дьявол знал, как знала и мудрая фламиника, что Храмы хотели обмануть множество раз — по нужде, из корысти и под угрозой смерти. Что бесчисленные тысячи Восходящих пытались воткнуть себе гвозди самостоятельно, свои, чужие и чистые, что в разных Доменах проводили опыты, чтобы понять — возможно ли обойтись без Храма и Бесконечного Сна?

Как и фламиника, он знал — это почти невозможно. Все низшие имеют наследственный изъян в своей крови, заложенный Кел из страха, что творение превзойдет создателей. Низшие — не могут использовать Руны и Звездную Кровь, они лишены даже зачатка эо — и его заменителем становится стигмат, проращивающий в теле плетение и дарующий возможность видеть, хранить и управлять Звездной Кровью. Потому обряд втыкания гвоздя священен — боль при прорастании каналов эо убьет любого разумного, даже обманувшего тело снадобьем, забытьем или ложной смертью.