Звездные мошенники
Шрифт:
Мэлпри оскалил зубы и попятился. Бр-р, противно-то как! Нет, он не брезглив, но…
Что-то бросилось ему в глаза, и он замер. Может, вот это он ищет? Точно, как на картинках в той книжке. Отсюда берется дран. Но никто не предупреждал, что надо будет…
– Стой, Мэлпри! – крикнул Пантейль, совсем близко.
Мэлпри резко обернулся.
– Не дури… – выдавил Пантейль, восстанавливая дыхание; на его скуле лиловел синяк. – Сейчас… Нам надо поговорить…
– Да сдохни ты, наконец, урод! Отдыхай сколько влезет, только
Мэлпри снова повернулся к дереву и достал из кобуры бластер.
Пантейль подобрал с земли ветку и ударил ею Мэлпри по голове. Ветка разломилась надвое. Мэлпри пошатнулся, но устоял на ногах. Его лицо побагровело от ярости, по щеке змеилась кровавая струйка.
– Ты сам напросился, Жутик, – процедил он.
Пантейль кинулся к нему, неуклюже замахнулся правой. Мэлпри пригнулся, пропуская удар, но локоть Пантейля угодил ему прямиком по челюсти. Его глаза остекленели, он обмяк и рухнул на траву. Пантейль громко расхохотался.
Мэлпри потряс головой, приходя в себя, и кое-как поднялся. Пантейль примерился и вмазал ему от души по скуле. Показалось, что этот удар окончательно привел Мэлпри в чувство. Он уклонился от очередного замаха противника и сам влепил Пантейлю сокрушительный в подбородок. Юноша повалился навзничь, а Мэлпри лупил его, пока тот не перестал шевелиться.
Тогда Мэлпри выпрямился и потер скулу. Ткнул Пантейля ногой. Сдох или нет? Тварь такая, посмел поднять руку на Мэлпри! Голту это не понравится, но Жутик сам виноват. Подкрался, напал со спины. Вон шишка на затылке. Так или иначе, Голт все забудет, когда узнает насчет драна. Надо, пожалуй, его позвать – вдвоем они заберут дран и умотают с этой гнусной планетки. А Жутик пусть валяется.
Мэлпри направился к кораблю, оставив Пантейля у ствола рухнувшего дерева.
Своими наружными зрительными органами Янда осмотрел упавшее существо, которое, совершенно очевидно, погрузилось в спячку. Нечто алое сочилось из отверстий в верхней части его тела и проступало из-под поврежденного эпидермиса. Какое странное существо, отдаленно схожее с привычными носителями. Его облик – и облик того, кто ушел, – выглядели любопытно. Возможно, это самец и самка, а их встреча означала спаривание. Возможно, гибернация – естественный процесс, подготовка к порождению побегов. Не будь существо таким чуждым, оно могло бы послужить носителем…
Поверхность тела существа приподнялась, конечность шевельнулась. По всей видимости, оно скоро очнется. А потом уйдет и больше не вернется. Следовательно, полезно провести быструю проверку, годится ли существо в носители.
Дерево выпустило несколько крошечных отростков, осторожно прикоснулось к лежавшему на земле телу, прокололо удивительно тонкую наружную оболочку, выискивая нервные окончания. Потекли чужие, неразборчивые ощущения. Дерево отрастило большой чувствительный побег, поделило его на волокна всего по горстке атомов в диаметре и внедрило
Какое поразительное разнообразие, какое невероятное богатство соединений! Явно это центр, способный на высшую интеллектуальную деятельность, чего были лишены привычные носители. Заинтригованный, древесный разум удвоил усилия, подстраиваясь, изучая калейдоскоп впечатлений и позабытых воспоминаний, осознавая символы и погружаясь все глубже.
Никогда прежде разум Янда не сталкивался с подобными гиперинтеллектуальными процессами. Погружение продолжалось, и началась фантасмагория сновидений.
Цвет, смех, бряцание оружием… Знамена в солнечном свете, отзвуки далекой музыки, ночные растения… Абстракции невыразимой красоты и чрезвычайно яркие предметные образы… Зачарованный, древесный разум исследовал романтические фантазии Пантейля о жизненных достижениях…
Внезапно перед ним возник чуждый разум.
На краткий миг оба разума словно застыли, оценивая друг друга.
– Ты умираешь, – сказал чужой.
– Верно. А ты попал в ловушку тела-носителя. Зачем тебе это хлипкое тело? Почему ты не ищешь кого-то сильнее?
– Я… таким родился. Мы с ним одно целое.
– Тогда почему ты не сделаешь его сильнее?
– Как?
Разум Янда помедлил с ответом.
– Ты занимаешь лишь малую часть мозга. И не используешь свои возможности.
– Часть… – Чужой разум как будто смутился и растерялся. – Мною руководит иное сознание, сознание-монитор, для которого я – бессознательное.
– Что такое «сознание-монитор»?
– Совокупность личного. Оно выше обычного сознания и управляет…
– Этот мозг могуч, но большинство его клеток не используется. Почему ты не питаешь свой ствол?
– Не знаю.
На иной ответ рассчитывать не приходилось. Это и вправду был чуждый разум, вместилище иного, даже враждебного сознания.
Разум Янда разорвал контакт. Поискал еще.
На него обрушилась чужая мысленная сила. Разум Янда отступил в страхе перед таким бурным и неумолимым натиском.
– Ты не часть меня, – произнесла эта сила.
– Ты – сознание-монитор? – уточнил разум Янда.
– Да. А что такое ты?
Разум Янда спроецировал представление о себе.
– Странно, очень странно. У тебя есть полезные навыки. Обучи меня, – откликнулось сознание.
Разум Янда затопила волна мысленных импульсов.
– Думай чуть тише, – услышал он. – Иначе ты разрушишь меня.
– Постараюсь. Научи меня манипулировать молекулами.
Разум Янда изнемогал под тяжестью воздействия чужого сознания. Какой великолепный инструмент! Какая фантастическая аномалия – мозг в хрупком и слабом теле! Мозг, неспособный осознать собственные возможности. Будет очень и очень просто внести необходимые исправления, перестроить и укрепить носителя, устранить дефекты…