Звездные окраины. Том 2
Шрифт:
– Пошли!
Меня под руки кто-то подхватил.
– Г… где туалет?! – металась я.
Наверняка эта дрянь уже почти всосалась! Я вырвалась, чувствуя, как моё тело жаждет вернуть эти прикосновения. Любые прикосновения! Да как я могла сразу не почувствовать!
В первый раз мы столкнулись с афродизиаком на третьем курсе института. Тогда подсыпали эту дрянь только Ани, и мы заметили, что её потянуло к мужику, на которого она бы в жизни не посмотрела. Вытаскивая её за волосы из клуба, мы и прознали всю суть этой наркоты. После чего зареклись следить за коктейлями друг друга и не пить их залпом. Я же сейчас сделала всё с точностью
Вскочив на ноги, я побежала к выходу прикрыв глаза насколько возможно. Врезаясь во встречный людей, я не могла сдерживать стоны, колени подгибались даже от случайных шарканий по плечу. Только я выбежала за пределы клуба, сразу рухнула на колени пихая пальцы в рот.
Из меня почти ничего не вышло. Сколько я просидела, стискивая Риту в объятьях? Минут десять?..
Сейчас был одиннадцатый час. Пришли мы к половине девятого… Мне нужна больница…
Я, постанывая, поднялась, боясь прижать руки к туловищу. Передозировка такими наркотиками приводила к очень страшным последствиям, я как сейчас помню лекции, что нам проводили перед каникулами. Под действием этой дряни девушки раздирали себя изнутри своими же руками. И хорошо, когда руками!
Я бежала к дому, чувствуя, как прилив сил борется с расходящейся по телу дрожью. Грудь вздымалась и буквально требовала, что б кто-нибудь её сжал, да покрепче. С каждой минутой мне становилось всё хуже. Нужно, чтоб меня кто-нибудь связал. Марта? Соседи?
Я отгоняла от себя мысли о единственном враче, которого знала, потому что при воспоминании о его длинных белых пальцах бежать вообще не получалось. Периодически я замедлялась, борясь с желанием забиться в ближайшую подворотню и справиться с этим другим способом. Но спасибо примешанным батарейкам… Да я теперь буду постоянного их с собой брать!
Нет… Я надеюсь, это последняя моя разрядка… И поможет мне только он.
Влетая в подъезд, я неслась по лестнице не глядя. Полумрак и уверенность, что ночью по подъезду никто не гуляет давили виски. Грёбанные ступени! Мне нужна помощь. На очередном повороте я влетела лбом в лестницу, ведущую на крышу. Боль немного отрезвила, но возникшее головокружение валило с ног. Я ухватилась за лицо и скользнула руками к груди. Сползая по стене нащупала холодную пуговицу джинсов.
Ну нет…
Оттолкнувшись я собрала, кажется, последние силы и ввалилась в квартиру к Рыбе. Дома его не оказалось, и, спасибо чёрту, меня вымораживал цвет его стен! Смартфон остался в плаще, плащ в клубе…
– Дерьмо!
Если его там нет, придётся бежать к Марте… Но дети!
По дороге к типографии на стоны уже не хватало воздуха, с рыком я вставляла ключ в дверь, прислоняясь лбом к холодной стене. Замок щёлкнул, я завалилась на пол холла и заметила тонкую струйку света у дверей в кабинет.
Слова тонули во вздохах. Эффект батареек кончался и раздутые лёгкие будто сжимались.
– Рыба!! – проорала я.
Никто из них меня не тронет, я знала. Илья бы не посмел…
Дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Мелькнула знакомая подвязанная резинкой причёска. Как же ему идёт…
– Р-рр.
– В…
– Тихо, замри! – я впилась одной рукой в глаза, другую выставила перед собой. Нельзя, мне нельзя его не слышать, не видеть.
– Ч-что случилось?! – пронеслось над
Рука соскользнула с лица. Рыба опустился на пол в сантиметрах от меня и тянул руку к моему лбу.
– Нет! – дёрнулась я, как думала, назад, но тут же почувствовала на щеке его пальцы. – Выруби меня… – тёрлась я об его руку губами, срываясь на стоны.
Рыба отпрянул, и я сто раз за эти секунды его прокляла. Какая же отборная дурь…
Я свернулась на холодном полу зажимая руки коленями и боялась вдохнуть. Разум мерк. Я чувствовала, что почти на пике сумасшествия.
Ноги что-то стянуло.
– Руки! – закричал Рыба.
Я собрала ладони в замок и крепко защурилась. Он сам выдрал их из захвата уже послабевших ног.
– Кто тебя так накачал?!
Я взвыла, почувствовав его руку на своём животе. Он перевернул меня лицом к полу, руки тоже стянуло. Поясница прогибалась, я елозила извивалась от удовольствия, просто чувствуя, что он рядом. Но успокаивало, что сама себя я уже не прикончу.
Рыба схватил меня за лицо, и до боли надавил на челюсть, рот раскрылся.
– Соберись! Надо избавиться от этой дряни!
Его пальцы давили на язык, но избавляться было уже не от чего.
– Сколько ты выпила?!
– Коктейль, три…
Я почувствовала холодные руки на своей шее, и через секунду отключилась.
***
Тело очнулось раньше разума, когда я пыталась открыть глаза, уже чувствовала саднящую боль внизу живота и между ног. Я лежала на спине укрытая пышным лёгким одеялом, что приятно скользило по телу и, осматривая белый потолок радовалась, – ума привязать меня к кровати в больнице хватило. Правая рука лежала открытой, рядом торчал шест капельницы. Я не могла пошевелиться, голова болела, губы слиплись, легкие жгло и казалось, бешенное биение сердца легко можно разглядеть поверх укутывающей меня перины.
Голова соскользнула на бок.
Это не больница…
Вдоль стены, на месте, где у меня стоял небольшой шкаф, высились стеллажи, забитые книгами. Те, что не влезли, ровными пирамидками лежали рядом на полу. И не лень ему было раскладывать их по размерам? Рядом громоздился шкаф и комод, что своими венге фасадами броско разбавляли помещение.
Стены не отличались по цвету от потолка, отчего казалось комната круглая.
На стене напротив висел широкий холст проектора, само устройство было привинчено к потолку над моей головой. Я здесь уже была… аккурат вчера. Но рассматривать подробности сил не было, выворачивающее на изнанку возбуждение интересовало только что-нибудь мягкое, склизкое и тёплое. Сухость коснулась и глаз, я старалась не моргать и повернулась к окну, источающему мягкий утренний свет.
Рыба полулежал на узкой кровати, подобной скудной лежанке в моей квартире. Опершись спиной на большую подушку, он читал. Футболка изумрудного цвета и фиолетовые штаны в клетку. Не удивительно, что за пределами дома он носит только чёрное. Не умеешь в стиль, используй чёрный универсал…
Голова была перемотана легко нависающей на глаз повязкой, казалось, наклонись он чуть вперёд, и она спадёт, открывая белое, будто бескровное, лицо. Солнечный зайчики тонули в спадающих на шею волосах, что непослушно выбились из закрученного пучка. Удивительно, как гелиевый глянец меняет облик. Тогда он блестел и светился, отражал весь мир, будто защищаясь, а сейчас я чувствовала, как эта чёрная дыра.