Звездные врата. Новая порода
Шрифт:
Разглядывая странное соединение металла и камня, Кинкар нигде не замечал признаков жизни. Ничего не двигалось вдоль этих стен, никто не показывался у круглых иллюминаторов, служивших теперь окнами. И по всему чувствовалось, что жизнь давно покинула эти места. Кладовая — Кинкар не мог бы сказать, почему ему в голову пришла эта мысль, но убеждение, что он прав, со временем только усиливалось. Кладовая чужаков. И она должна хорошо охраняться — если не воинами, то волшебством звёздных людей. У народа, который свободно летает по воздуху, найдётся более мощное оружие, чем мечи слуг, для защиты своих тайн.
Кинкара охватила древняя жажда, которая охватывает
Деревья вокруг не росли, только необычно изогнутые скалы. И некоторые, прикрытые сверху снегом, показались юноше странно знакомыми. Он определённо видел такие раньше. И тут он вспомнил переход по пустыне к первым вратам. Тут тоже не было видно никакой растительности. Может быть, она под снегом. Но на расстоянии темнела синеватая линия холмов, признак гор. И при виде всею этого у Кинкара неожиданно ожили надежды.
Воркен прижалась к нему головой. Подняла лапу и поцарапала, привлекая внимание юноши. Народ Кинкара всегда считал мордов разумными существами, но обычно признавалось, что их мысли настолько причудливы, что отношения между видами строго ограничивались немногими простыми понятиями, имеющими отношение к еде и охоте. Но сейчас было очевидно, что Воркен пытается что-то сообщить ему. И Кинкар сделал то, на что обычно не решался, потому что морды не терпят прикосновений к себе. Юноша сел и посадил Воркен себе на колени.
Она пожаловалась, пошипела. Потом замерла, глядя на него красными глазами, как будто передавая какое-то сообщение. Захлопала крыльями и испустила резкий крик, как при виде дичи.
Неожиданно Кинкар ощутил тепло на груди. Ожила Связь. Где-то в недрах корабля высвобождалась энергия, на которую отвечал чувствительный талисман. Кинкар поколебался. Снять, чтобы не обжечься, или продолжать держать камень на себе?
И тут, к его крайнему удивлению, Воркен вытянула костлявую шею и ткнулась головой прямо в Связь, прежде чем юноша смог отстранить её. Она плотно прижалась к камню, предупреждающе подняла когти, когда Кинкар попытался отстранить её, и испустила гортанный боевой клич.
Морд прижимался всё сильнее, и температура Связи повысилась. Но это не тревожило Воркен. Она перестала кричать, наоборот, негромко заворковала; такие звуки она издаёт, когда довольна своим миром. И сам Кинкар расслабился, успокоился, он совершенно утратил страх перед окружением и своими похитителями.
15. Испытание сил
Чувство благополучия сохранялось. Воркен зевнула. Закрыла глаза, прижимая к юноше свою уродливую головку. Но Кинкару не хотелось спать. Умственно и физически он был полон жизни, как никогда. Такого приподнятого состояния он просто не помнил. Появилось ощущение, что нет такого дела, которое ему не по силам. Неужели так живут люди звёздной крови? Должно быть! Абсолютная уверенность в себе, вера в то, что нет непреодолимых препятствий…
Кинкар негромко рассмеялся. И что-то в этом смехе нарушило ощущение довольства, появилась тень сомнения. Может быть, из-за Связи он вдвое острее чувствовал опасность. Исходило ли это ощущение, это спокойствие и довольство
Был лишь один способ проверить это. Кинкар поднял за цепочку Связь, снял цепь с головы и положил камень на скамью рядом с собой. Тепло исчезло. Воркен зашевелилась. Она приподняла голову и вопросительно посмотрела на Кинкара. Но тот был слишком занят, чтобы наблюдать за мордом.
На него, как удар гигантского кулака, обрушилась всепоглощающая и опустошающая паника, страх такой полный и низменный, что Кинкар не смел пошевельнуться, мог только коротко и неглубоко дышать. Руки его стали влажными и скользкими, рот пересох, изнутри поднималась тошнота. Никогда в жизни не испытывал он такого ужаса. Его лишали собственной личности, превращали из Кинкара в безмозглое хнычущее существо! И хуже всего было то, что он не мог назвать причины своего страха. Страх угнездился внутри него, а не снаружи, он заполнял всю выгоревшую оболочку его тела…
Воркен закричала, крик остро ударил по ушам. Морд вцепилась в него, принялась рвать когтями. Боль нападения мгновенно разрушила чары. Кинкар сделал невероятное усилие, за цепь подтянул к себе Связь, снова взял камень в руки и сжал потными ладонями с той же яростью, с какой Воркен напала на него. Но паника уже улеглась. Накинув цепь на шею, Кинкар сидел, ослабевший и потрясённый, но снова в здравом рассудке. Он уже полностью овладел собой и не мог поверить, что что-то могло обрушиться на него с жестокостью морда.
Кровь текла из царапин. К счастью, Воркен не очень глубоко повредила кожу. Она снова уселась к нему на колени, поворачивая голову из стороны в сторону, и раздражённо жаловалась, поднимая лапу к Связи. Талисман спас их обоих от безумия — хотя откуда оно пришло и как, этого Кинкар не мог понять. Мог только радоваться спасению.
Кинкар покинул Стир не более образованным, чем любой юноша, домогающийся владения крепостью, в данном случае, небольшой крепостью в горах. Он уехал в шоке от неожиданного открытия, что он полукровка и не может претендовать на наследство. Тайный дар Вурда — Связь, вместе со всем, что она означает, — послужил добавочным толчком, направившим Кинкара на новую дорогу в жизни. Испытания при прохождении врат, принятие лордом Дилланом и леди Асгар его как истинного хранителя силы, которую они уважают, ещё больше закалило юношу. Возможно, его предложение отправиться добровольцем в низины было основано на любви к приключениям, на том духе, что посылает молодых воинов в набеги. Но вместе с тем он сознавал, что только он один во всей крепости пригоден для такого похода…
Кинкар не понимал, что произошло той ночью в лесном святилище. Он — не посвящённый, способный разобраться в делах Троих. Но теперь он верил, что уехал оттуда не совсем таким, каким был Кинкар, пришедший в убежище. Последнее испытание может оказаться лишь очередной вехой на его дороге. Он не звёздный повелитель и не владыка Стира, каким мог бы стать, если бы Джорд не отобрал у него это будущее. Он тот, каким ему ещё предстоит стать.
Кинкар был уверен, что он не мистик, не искатель видений, он не владеет необычными силами. А кто он, кем становится, не знал. У него не было времени приспосабливаться. Лучше принять древнюю веру своею народа, народа его матери, что он инструмент или, может быть, оружие Троих, и всё, что он делает, это служба Троим.