Звездные взломщики
Шрифт:
Место, куда мы вскоре пришли, вызвало у меня весьма неприятные ассоциации. Это была большая комната с низким сводчатым потолком, на стенах висели цепи и кандалы, в дальнем углу в очаге тлели угли. Посреди комнаты стоял вмурованный в землю металлический стул, чуть поодаль расположился сверкающий никелем стол. А на столе...
На столе лежал человек. Точнее, то, что от него осталось: трудно было назвать человеком эти окровавленные лохмотья. То, что человек был мертв, не вызывало у меня никаких сомнений. На моих глазах два находившихся здесь монаха в заляпанных кровью кожаных фартуках подняли его со стола и
Наконец монах закрыл кран, снова повесил шланг на стену. Потом подошел ко мне.
– Ложись...
– Он деловито ухватил меня за руку и подвел к столу.
– Давай, у меня мало времени...
– Слушайте, это ошибка... Я бы хотел поговорить с братом Фредериком...
Договорить мне не удалось, второй монах и пара моих конвоиров подхватили меня и довольно жестко уложили на стол. Лязгнули кандалы, приковав мои руки и ноги к столу, я впервые за последнее время почувствовал себя глубоко несчастным. Похоже, на этот раз я и в самом деле вляпался основательно.
– Позовите брата Фредерика!
– закричал я, тщетно пытаясь вырваться из оков.
– Я хочу поговорить с ним!
– Перестань, у брата Фредерика есть более важные дела, - ответил высокий монах.
– Ты расскажешь нам все и без него. Начнем, брат Винсент?
– С этими словами монах быстро и ловко зажал мне нос и рот ладонью. Все произошло так неожиданно, что я даже не успел приготовиться.
Понять, что такое воздух, может лишь тот, кому его не хватает. Нет, я пытался себя контролировать, но это мало помогало. Прошло чуть больше минуты, и я понял, что больше не выдержу. Попытался вывернуться - не помогло, монах отлично знал свое дело. Я задергался, замычал, перед глазами поплыли круги. Попытался укусить монаха за руку, не вышло и этого. Кровь бухала в висках, мне казалось, что глаза мои вот-вот вылезут из орбит. Я уже готов был закричать, что все скажу, что заранее со всем согласен, а проклятый монах все не отпускал меня. По телу пошли судороги, содержимое желудка отчаянно просилось наружу. Это было ужасно, я понял, что вот-вот потеряю сознание. Отчаянно замычал - и жадно вдохнул животворный воздух...
Впрочем, наслаждаться им слишком долго мне не пришлось. Дав мне глотнуть воздуха, монах слова зажал мне рот.
– Кто тебя послал?
– проникновенным голосом спросил он, глядя мне в глаза.
– Зачем ты здесь?
Я не отвечал, да и как бы я мог это сделать с зажатым ртом? В животе у меня снова начались спазмы, я отчаянно задергался. Доведя меня до предела - а этот человек отлично понимал мое состояние, - монах снова позволил мне дышать.
– Я жду, - напомнил он.
Я торопливо кивнул - в том смысле, что все скажу, только дайте отдышаться...
Пока я дышал, в голове у меня крутилась одна-единствен- ная мысль: если мне удастся выбраться, то я больше никогда в жизни не подпишусь на подобные авантюры.
– Итак?
– Монах пытливо заглянул мне в глаза.
– Послушайте...
– тихо ответил
– Это ошибка. Я пришел сам, меня никто никуда не посылал. Я говорю правду!
Меня и в самом деле нельзя было упрекнуть во лжи. Я действительно пришел к ним сам.
– Зачем ты здесь?
– Я хочу служить ордену. Хочу помогать брату Фредерику...
– Ложь. Брат Фредерик не нуждается в помощниках.
– Монах повернулся к напарнику.
– Брат Винсент, начинай...
Кивнув, второй монах подошел к очагу и достал из него раскаленный металлический прут. Мой высокий друг быстро и ловко оголил мне грудь, сдвинул в сторону подаренный Алисой крест.
– Итак?
– спросил он, глядя мне в глаза.
– Будешь говорить правду?
– Я говорю правду!
– выкрикнул я, со страхом глядя на раскаленный металл в руках второго монаха.
– Позовите брата Фредерика!
Хуже всего было то, что сказать им правду я не мог, это было равносильно смертному приговору.
– Мне жаль тебя, брат, - сказал моцах и кивнул напарнику. Улыбнувшись, тот деловито прижал раскаленный прут к моей груди.
Нельзя сказать, что я кричал слишком долго - не прошло и секунды, и я потерял сознание. Это не так уж сложно - для знающего человека. Основную ошибку в такой ситуации совершает тот, кто борется с болью, пытается ее вытерпеть. Это глупо - арсенал пыток бесконечен, попытки контролировать боль в лучшем случае приведут к сумасшествию. Поэтому лучший способ - перехитрить боль. Надо испугаться ее, надо признать ее совершенно невыносимой. Отдайтесь ей, усильте ее своим воображением, почувствуйте настоящий животный ужас. Мгновение - и вы проваливаетесь в спасительное ничто...
Очнулся я после того, как меня окатили водой из шланга. Шевельнулся, с трудом открыл глаза - каюсь, я слегка переигрывал. Скосил глаза - на груди чернел ожог, кожа вокруг него вздулась и покраснела. Боль была вполне терпимая, поэтому снова терять сознание я не стал и лишь застонал, демонстрируя свое ужасное состояние.
– Измельчал народ, измельчал...
– тихо пробормотал старший монах, качая головой, затем снова заглянул мне в глаза.
– Ну как, брат, - может, вспомнил что?
– Я говорю правду...
– тихо прошептал я сведенными от явно нестерпимой боли губами.
– Почему мне не верят?
Монах нахмурился - судя по всему, раздумывал, стоит ли продолжать экзекуцию. Моя голова бессильно свалилась набок, это окончательно подтолкнуло его к какому-то решению. Повернувшись, монах прошел мимо приведших меня сюда конвоиров и вышел из комнаты.
Не было его минуты три, из этого я заключил, что брат Фредерик где-то рядом: уверен, мой экзекутор советовался именно с ним.
Вернувшись, монах открыл кандалы, помог мне подняться, я облегченно вздохнул - никак пронесло?
– Спасибо, брат...
– тихо прошептал я.
– Я говорил правду...
– Господь рассудит...
– Монах взял меня за руку и передал конвоирам.
Честно говоря, я был рад, когда понял, что мы поднимаемся наверх, атмосфера подземелья действовала на меня угнетающе. . Впрочем, не отвели меня и в мою келью, я понял это тогда, когда - мы стали подниматься по узкой каменной лестнице. Я не знал, куда она ведет, пока не увидел солнечный свет, затем на меня пахнуло теплом - жара стояла невыносимая.