Звездные женихи для матери-одиночки

Хоук Майя

Миллс останавливается.

– Если бы ты знала, какая он заноза!

– Но это не повод избивать его! – не знаю, откуда во мне берется столько смелости.

Пока я служила Ивлину я не заступилась ни за одного несправедливо обиженного подчиненного, а характер у шефа бывал ого-го, особенно, когда наружу рвался его зверь, в такие времена всему офису становилось несладко. Впрочем, Ивлин ценил меня именно за такую вот молчаливую готовность сносить все его выходки. Я же ненавидела себя за нее.

Миллс еще

крепче стискивает мое запястье и буквально силой стаскивает с холма. И не скажешь, что это мужчина из мира матриархата!

– Он даст все необходимые показания, – шипит крашенный блондин. – Если хочет остаться… с причиндалами.

Вот тут мне становится страшно так, как еще никогда не бывало.

Ведь одно дело Ивлин Флит и его агрессивные замечания, а другое – настоящие побои и увечья, которые они могут нанести. Пытаюсь выдернуть свою руку из железной хватки Миллса, но это не получается.

— Отстань от меня! – скалюсь, вспоминая про то, что меня вообще-то должны искать мои безопасники. – Иначе пожалеешь!

– Ладно, – Миллс останавливается. – Давай я расскажу тебе про Доракса.

Прикрываю глаза и тихо выдыхаю через нос, как привыкла делать, когда Ивлин Флит чудил. Сейчас я всем своим нутром чую, что другой мужчина своего зверя практически уже спустил с цепи.

– Давай.

– Это контрабандист! – взмахивает руками Миллс. – Думаешь, на чем он сделал состояние для своих грязных дел? Да на торговле заповедными вещами!

– Не вижу тут ничего такого…

– А как он выбрался из трущоб, знаешь? – выдыхает Миллс. – Через постель!

Вот это оказывается неприятным открытием. Тем самым, о котором я уже подозревала.

– Нет…

– Что нет? Открой глаза, Рея, он ведь милашка?

Миллс подцепляет своим пальцем мой подбородок и заставляет посмотреть себе в лицо.

– Я очень долго не обращал внимания на то, что Доракс, как зараза, подкопался к каждому дому, к каждому члену совета, – заявляет мой собеседник куда более серьезным тоном. – Всем он был выгоден чем-нибудь. В итоге он обладает такой властью, что может творить любую дичь. Везде, в любом министерстве, на каждом мероприятии для него открыт черный ход.

– Зачем ты рассказываешь мне это? – вырываюсь из захвата и снова отмечаю в глазах Миллса затаенную боль.

– А то, что он снова сделал то, что не надо было… – губы моего собеседника дрожат. – Ты знаешь, я ведь не обращал на него внимания по одной простой причине: мы братья по несчастью.

Вот тут Миллс делает шаг вперед и мы оказываемся настолько близко, что стоит сделать одно движение и встретимся лбами.

– Знаешь, что делают в центре перевоспитания?

Часто хлопаю ресницами.

– Ампутируют личность, Рея. В тебе попросту стирают то, что было тебе важно. Практически все. И ты становишься послушной игрушкой для своей

будущей жены, – мне кажется, что Миллс на последней фразе отчетливо скрипнул зубами.

Я чувствую, что теперь уже у меня губы дрожат.

– Ему плевать на тебя. Он разыгрывает собственную партию, – заканчивает Миллс, – как делал уже не раз с благородными. Я вытрясу из него дурь. Обещаю.

Глава 27

Я понимаю, что попросту не могу слушать дальше, поэтому пытаюсь обогнуть Миллса и скрыться, но не так-то это легко. Он снова хватает меня за руку и заявляет бескомпромиссно:

– Я тебя больше никуда не отпущу.

– Ты не имеешь права, – выдавливаю из себя.

– Имею, – брови Миллса сходятся на переносице. – Ты делаешь ошибки, Рея, одну за другой и мое дело о тебе позаботиться.

– Не надо мне такой заботы, – скалюсь.

Тогда Миллс приближает свое лицо к моему.

– Один из вас даст сегодня показания. Ты или он. Кстати, отряд быстрого реагирования твоей компании перехватили на в околоорбитальном пространстве. Так что удрать больше даже не пробуй!

После этого Миллс оставляет меня в покое и уходит. Я остаюсь стоять на ветру, потирая измученное его хваткой запястье.

Сейчас мысли в голове практически не вяжутся одна с другой. Как можно было угодить в такую передрягу?!

Меня обступают солдаты Миллса. Слава звездам, один из них принес мне одежду, так что не придется больше кутаться в халат, который мне не по размеру.

Переодеваюсь в том самом шаттле, на котором прибыли Миллс и его охрана, попутно пытаясь привести мысли в порядок. Сердце бьется под горлом как бешеное и я напоминаю себе о том, что Доракс для меня никто. Источник неприятностей. Только почему мне тогда так больно?

Вроде он получил по заслугам, а я сплоховала и теперь должна только и думать о том, как выбраться из передряги. Но меня тянет обратно. Я хочу его защитить.

Звезды, как же это глупо! Растираю лоб костяшками пальцев, злясь на себя. Я же хотела оставить все в прошлом, я собиралась сама избавиться от Доракса, тем более, он ничего ко мне не чувствует.

Странная неуверенность гложет меня. Так что вместо того чтобы придумывать план, я анализирую только что сказанные мне слова Миллса.

Раз сознание тех, кто прошел через перевоспитание, настолько чисто, то чего от меня надо мужу Рады? Выходит, не так уж и стерильны его чувства. Интересно, он сам это понимает? Или же тоже играет в какую-то собственную игру?

Обнаружив это, я понимаю, что не смогу спокойно ждать здесь. Мне нужно еще раз увидеть Доракса. Мне кажется, что стоит мне посмотреть ему в глаза и я все пойму. Хотя это, конечно же, бред, глупые женские чувства.