Звёздный егерь
Шрифт:
— Дедушка хочет с тобой говорить.
Роман не без труда заставил себя встать, подошёл к старику. Сэрхасава Сиртя лежал точно так же, как и час назад, с закрытыми глазами, и казался без сознания. Полагать, что в его состоянии старик может или хочет что-либо сказать, было, по меньшей мере, наивно.
— Возьми его за руку, — велела девочка.
Роман коснулся безжизненной левой руки, намереваясь проверить пульс, но Пуйме остановила его:
— Не за эту, за другую.
Правое запястье у старика было чуть теплее — что, в общем, ничего не меняло.
— Крепче возьми!
Роман чуть крепче сжал
Словно разрядом тока обожгло его пальцы, обхватившие тощее старческое запястье, и рука, которая, казалось, не принадлежала более этому миру, дрогнула, согнулась слегка в локте, шевельнула кистью.
Не понимая, что происходит, Роман перевёл взгляд на лицо умирающего и едва не отпрянул, встретив ответный взгляд: Сэрхасава Сиртя смотрел на него широко открытым правым глазом. Глаз был водянисто-голубой, будто размытый старостью, мудрый и проницательный.
— Вы меня слышите? — громко спросил Роман. И, хотя губы старика почти не шелохнулись, услышал отчётливое и даже ироничное:
— Я слышу тебя очень хорошо, можешь не кричать. Болезнь забрала моё тело, но не разум.
— Ваша внучка сказала, что вы доктор?
— Это так. Я уже лечил людей, когда твои родители были младенцами. И видел много смертей. И потому знаю: мне не помочь. Не огорчайся. Ты хороший врач. Ты многим здесь удивлён, но ни о чем не спрашиваешь. Больной для тебя важней собственного любопытства.
— Вам не следует столько разговаривать, надо беречь силы.
— Зачем беречь? Нум [9] ждёт, завтра к нему пойду. А сегодня жизнь надо вспоминать. Долго жил, хорошо…
9
В ненецкой мифологии — верховное бестелесное существо, творец Земли и всего на ней существующего.
Сколько же ему лет, подумал Роман. Восемьдесят? Сто? И тут же услышал в ответ:
— Старый совсем. Пуйме ещё не было, а у меня в уголках глаз уже лебеди сели. Лет сто живу, думаю.
Телепатия, подумал Роман, стараясь сохранить спокойствие, самая обыкновенная телепатия. Самый обыкновенный шаман, который владеет самой обыкновенной телепатией. Ему захотелось ущипнуть себя и проснуться, и всё же он знал, что происходящее с ним сейчас — не сон, и, несмотря на обстоятельства, надо действовать рационально. Проще.
— Ты шаман? — решившись, напрямую спросил он.
— Так ненцы меня называют, — хихикнул дед.
— А ты не ненец разве?
— Сиртя я. Сиртя давно здесь жили, ещё до ненцев. Помаленьку умерли всё, мало осталось.
— Так что же ты в глушь забрался, в пещеру? От людей спрятаться?
— Зачем прятаться. У каждого своё место в жизни, своя работа. У меня здесь дел мно-ого! Людей лечить надо, когда приходят? Надо. Нуму молиться надо? Надо. Священное Ухо охранять надо? Тадебце [10] кормить надо? Надо.
10
Духи (ненец.).
Молитвы,
— Кто же твои дела вместо тебя станет делать?
— Пуйме и станет.
— Этот ребёнок малый? — удивился Роман. И сразу напомнил себе, что девочку надо обязательно забрать в посёлок, устроить в школу-интернат. Он обернулся и обомлел. Под котлом трещал сухим хворостом огонь, тепло костра ощущалось даже в углу, где лежал старик. А возле очага было просто жарко. Потому Пуйме уже скинула паницу и стояла, помешивая в котелке варево, обнажённая по пояс. Тело, которое увидел доктор в отблесках пламени, не было детским: перед ним стояла, нимало его не смущаясь, взрослая, полностью сформировавшаяся девушка. Роман понял теперь, в чем заключался диссонанс между поведением Пуйме и её обликом; ей было не двенадцать лет, как он ошибочно предположил, а никак не меньше двадцати. Лишь рост у неё был детский, метр десять, от силы метр двадцать. Впрочем, и дед не выше. Может, генотип такой у сиртя?
— Сиртя — человек маленький, — подтвердил его мысли Сэрхасава. — Зато шаман большой.
— И Пуйме?
— И Пуйме. Большой шаман. Выдутана. Хорошо камлает. Всех табедце знает… Ид'ерв знает, Яв-Мал знает, Я-Небя [11] … — Мысленный голос старика ослаб, перешёл в невнятный шёпот.
— Дедушка устал, — сказала Пуйме. — Иди поешь. Пусть он пока отдохнёт.
Деревянной поварёшкой на длинной изогнутой ручке Пуйме выловила из котла гусиное мясо, одну миску — солдатскую, алюминиевую — наполнила почти до краёв, поставила перед Романом. В другую, эмалированную, поменьше, положила лишь несколько кусочков. Заправила бульон двумя пригоршнями муки, передвинула котелок к краю огня, на его место повесила большой медный чайник с узким и изогнутым, как журавлиная шея, носиком. И только после этого села на шкуры напротив Романа, протянув ему тяжёлую серебряную ложку с двуглавым орлом и вензелями на черенке.
11
Дух воды; дух верховий рек; мать земля — покровительница женщин (ненец.).
После целых суток на одних сушёных ягодах соблюсти северный этикет — за едой держать язык за зубами — Роману не стоило ни малейшего труда. Гусятину он проглотил с волчьим аппетитом, на жирной пахучей похлёбке сбавил темп и перевёл дух только за чёрным и горьким, как хина, чаем.
— Ты собираешься здесь остаться? — спросил он.
— Да, — кивнула Пуйме. — Буду жить в сиртя-мя, как жил дедушка.
— Но ты же молодая, красивая. Неужели ты веришь, такое отшельничество кому-то нужно?