Звездный путь (сборник). Том 4
Шрифт:
— Вот эти вонючие ублюдки! — указал на иллюминатор Уильямс.
Это были действительно они, совсем рядом. На абсолютном черном фоне их корабль выглядел как призрак. Он мелко дрожал и казался совершенно нереальным.
— Огонь из всех орудий! — приказал Гримс.
— Но, сэр! — запротестовал один из офицеров. — Изменение массы корабля при включенной навигационной системе…
— Огонь из всех орудий! — повторил Гримс.
— Есть, сэр! — с готовностью откликнулся Картер.
Но, казалось, что они стреляют по тени. Ракетные снаряды один за другим уходили в сторону висевшего рядом
— Чем вы там, черт возьми, занимаетесь? — проорал из трубки голос Бронсона. — Как я могу выдерживать синхронизацию?
— Извините, командир, — ответил Гримс. — Но попытайтесь поймать ее. Попытайтесь добиться полной синхронизации и удержать ее. Это все, что я прошу.
— И что теперь, шеф? — спросил Уильямс.
— У нас есть еще бомба, — спокойно ответил Гримс.
— У нас есть еще бомба, — сказал он.
Он знал, как и все люди на их корабле, что ядерный заряд был их единственной надеждой на возвращение в свой мир.
Но «Запад» должен быть уничтожен, и гладь течения Времени должна всколыхнуться. Взрывное и световое оружие оказалось совершенно бесполезным. У них не было другого выхода.
Корабли были настолько близко, что их поля временного сжатия интерферировали. Скоро стало ясно, почему стрельба из обычного оружия не давала результатов. Каждый выброс массы вызывал существенное изменение степени прецессии «Корсара», и снаряд запаздывал во времени и пространстве. Было видно, как он проходил сквозь транспортное судно и исчезал за ним, там, где кончалось поле сжатия. Если бы на «Корсаре» была установлена одна из последних моделей синхронизаторов, можно было бы надеяться на успешную стрельбу. Но сейчас лишь ловкость Бронсона удерживала чужой корабль в зоне видимости.
Взорвать ядерный заряд — это не так же просто, как выпустить ракету. Медленно и осторожно черный цилиндр был вынут из своего хранилища и переведен на стартовую позицию. Сильная струя сжатого воздуха из компрессора оттолкнула его к цели. Медленно, очень медленно он пошел в сторону «Запада».
По приказу Гримса толстые свинцовые щиты задвинулись на окна. Спасут ли они? Бомба была близко, слишком близко. На экране радара, настроенного на минимальную близость, четкая яркая точка, обозначавшая бомбу, медленно приближалась к размытому дрожащему пятну «Запада». Картер смотрел на Гримса, ожидая приказа. Он был страшно бледен — но не один, он был бледен в этот момент. Один лишь Серессор — чертов ящер! — наполнял пространство своим тонким, шипящим, раздражающим свистом.
Соня села возле командора.
— Ты должен — сказала она спокойно. — Мы должны это сделать.
— Нет, — ответил он. — Я должен это сделать.
— Сближаемся, — донесся из динамика голос Бронсона, — синхронизирую… Поймал!
— Огонь, — приказал Гримс.
Глава XXIV
Прошло время.
Как много, Гримс не знал, да и не хотел знать.
Он приоткрыл глаза и увидел светловолосую женщину, которая будила его. Она была красива, а на груди у нее, в вырезе платья, был тонкий длинный рубец. Как ее звали? Он должен был это знать… Он ведь был
Сюзанна?..
Сара?..
Нет.
Соня?..
Да, Соня. Ее звали Соня.
— Джон, просыпайся! Все кончилось. Бомба выкинула нас в нашу Вселенную, и даже прямо в наше время! Мы на связи с контрольной башней Порт-Форлона, и адмирал хочет поговорить с тобой.
— Как будто нельзя подождать, — ответил Гримс, чувствуя как его личность из осколков сознания собирается воедино.
Он протер глаза, увидел сидящего за приборами управления Уильямса, увидел блестевшего чешуей Серессора, а рядом с ним долговязого подростка, которым оказался Мэйхью.
На мгновение он позавидовал им. Они помолодели, рискнув ради этого жизнью. Они были счастливы.
И, сказал он сам себе, должно быть счастливо все человечество — пусть не в первый раз, но и не в последний.
«И даже когда удача перестанет мне улыбаться, я буду счастлив», — подумал он.
Ли Брекетт
БОЛЬШОЙ ПРЫЖОК
1
Через бездны между планетами, из конца в конец Солнечной Системы поползли слухи. Кто-то совершил Большой Прыжок. Кто-то вернулся.
Об этом болтали космонавты в барах тысяч портов. Об этом говорили люди на улицах бесчисленных городов. КТО-ТО СОВЕРШИЛ БОЛЬШОЙ ПРЫЖОК — СОВЕРШИЛ И ВЕРНУЛСЯ. ЭТО ПОСЛЕДНЯЯ ГРУППА — ЭКИПАЖ БАЛЛАНТЕНА. ГОВОРЯТ…
Говорили много противоречивого, фантастического, невозможного, мрачного. Но за словами были только слухи, а за слухами — молчание. Молчание было сфинксоподобным, как беззвучные пустыни в ночи. Это молчание слушал Арч Комин после того, как заканчивались слова. Слухи, казалось, бежали по крепкой струне, натянутой от орбиты Плутона до Марса, и возле Марса молчание было глубже всего.
Комин полетел на Марс.
Охранник у главных ворот сказал:
— Простите, у вас должен быть пропуск.
— С каких это пор? — спросил Комин.
— С позапрошлой недели.
— Да? Что же так внезапно изменилось в компании Кохранов?
— Это касается не только нас, но и любого корабля на марсианских маршрутах. Слишком много сопляков требуют ответов на глупые вопросы. Если у вас есть дело, вы получите пропуск по обычным каналам. Иначе — стоп.
— Ладно, — сказал Комин. — Не стоит вам об этом беспокоиться.
Он повернулся и пошел к взятой в аренду машине. Сел в нее и медленно поехал обратно по бетонной полосе дороги, ведущей к новому, прозаическому, совершенно земному городу в четырех милях отсюда. Здесь, в открытой пустыне, дул холодный марсианский ветер, неся пыль, и было неуютно из-за далекой красной линии горизонта, сверкавшей под темно-синим небом.
Была еще одна дорога, отходящая от той, по которой ехал Комин, и он свернул на нее. Она шла вкругогую к грузовым воротам космопорта, который появился слева, как низко распростертое чудовище, с кучкой домов и парой миль сараев, группировавшихся вокруг зоны доков. На высокой контрольной башне даже на та-ком расстоянии были видны девять шаров — знак Кохранов.